— Что изменят сожаления? — горько спросил парень. — Жизнь раздает нам карты и только от нас зависит, как мы будем играть ими. Я не собираюсь Агалямову или кому-то другому дать себя втоптать в грязь.
Дорофеевская порода на лицо, как говориться.
— Умница, — похвалила Маргарита пасынка, на что он недовольно фыркнул. Стас терпеть не мог, когда она называла его «умницей», но она не могла себе в удовольствии немного его подколоть.
— На ужин сегодня придешь? — спросил Станислав, отходя от окна, давая понять, что минутка философских рассуждений о жизни закончена.
— Не думаю, — спокойно ответила Рита, — работы много.
На самом деле на этот вечер у нее были запланированы несколько иные планы. Неудовольствие Маргариты Павловны в этот погожий солнечный день было связано не только с действиями Агалямова, но с бессонной ночью, за которую она должна была сказать спасибо одному наглому, самоуверенному блондину, разбудившему в ней сексуальное желание на вчерашнем вечере. Проворочавшись полночи в своей огромной, но одинокой постели, Маргарите ничего другого не оставалось, как прибегнуть к крайним мерам – фаллоэмитатору. Рита всегда предпочитала теплую, живую плоть бездушной игрушке, но измотанная сексуальным неудовлетворением женщина решила, что легче уступить своей слабости. Вооружившись подарком единственной подруги, купленным к секс-шопе, Марго довела себя до пика, представляя, как оседлала этого наглого бабника, как скачет на нем, тр*хая, кусая и царапая его грудь до крови…
Образы были слишком живыми, реальными. В какой-то момент они вышла из контроля сознания. Женщина редко представляла в своих фантазиях определенного партнера, обычно главным спусковым крючком являлся акцент на физическую сторону соития. Где, с кем и когда — эти вопросы редко её заботили. Зачастую Рита представляла просто размытый, ни к кому конкретному неприкрепленный образ для достижения кульминации. Но в этот раз всё было по-другому. В этот раз Дорофееву потряс сильнейший оргазм, когда она представляла, как конкретный блондин вылизывает её киску. Марго видела именно лицо Даниила.
Рита довольно часто занималась самоудовлетворением. Подобная практика была для неё нормой, но женщина не желала хотеть этого мальчика — Даниила. Да-да, для Маргариты он являлся именно мальчиком, потому что несмотря на всю спесь, он пока ещё мало что повидал в своей жизни. Ей претило то, что он зацепил её, да ещё так сильно. Обычно отшив кого-то, Рита быстро забывала о досадном эпизоде, но не в его случае. Почему? Что в нём такого особенного? Маргарита очень надеялась, что эта аномалия стала следствие её достаточно продолжительного воздержания, ведь женщина не привыкла отказывать себе в сексуальных удовольствиях. Придя к подобному логичному выводу, Рита намеревалась посетить своего любовника и удовлетворить растревоженную похоть, а самого Даниила забыть, как странный, хоть и весьма сексуальный сон.
— Понятно, — пожал плечами Стас, — тогда, пожалуй, я сегодня съезжу в клуб с друзьями.
Рита поняла, что Станислав знает о её маленькой лжи. Парень находился в курсе того, что мачеха не являлась образцом добродетели и морали и спокойно к этому относился, но и открыто заявлять о том, что она собралась к любовнику, Марго не собиралась. Совершенно лишняя информация для юноши. Женщина никогда не афишировала личную жизнь и любовников, четко отделяя семью, бизнес и обязанности от своих похождений на стороне. При этом сама Маргарита знала всё о каждой любовнице Стаса ещё со времен, когда он лишился девственности. Женщина строго следила за личной жизнью пасынка. Ей совсем не хотелось, чтобы особо ретивая охотница за деньгами с выдающимися способностями в минете вцепилась в Стаса, поэтому и проверяла каждую девицу, побывавшую в постели Станислава. Пока он не останавливался на ком-то конкретном, но Стас был еще совсем молодым и познавал все прелести буйства гормонов.
