И тут этот гребаный Толя приходит. Противная рожа.
— Чего молчишь? Тебе мать вопрос задала.
— Я пришла за вещами. Уйдите с дороги.
— За вещами? И куда ты собралась? Ты же сказала, что у тебя денег нет, — хитро прищуривается мама.
— Поживу у подруги.
— Что-то ты врешь, я чую.
— Да отстань ты от меня! — делаю рывок, но мать хватает меня за сумку и когда я пытаюсь ее удержать, этот ублюдок помогает матери ее у меня отнять. Она начинает рыться в ней как безумная, а мужик удерживать меня. — Не смей рыться в моих вещах! Не смей!
Она находит эти пять тысяч в кармане. Смотрит на них, как на какую-то манну небесную, а потом переводит злющий взгляд на меня.
— Ах вот ты где была… Проституткой подрабатывала?
— Что ты несешь?! Они у меня были! — дергаю рукой, чтобы этот пес уже отпустил меня. — Я что, должна совсем остаться без денег?!
Мать сует деньги в карман своего грязного халата.
— Сейчас же иди к себе в комнату. Не будешь ты жить ни у каких подруг, будто у тебя дома нет.
— Ты будешь указывать мне, что делать?! Я давно не ребенок. Я собираю вещи и ухожу! Это мои вещи! Отдай сумку!
— Толя, отведи ее в комнату. Ты у меня сегодня из комнаты не выйдешь! Отец тебя не воспитывал! Только баловал! Теперь я воспитаю.
Я сопротивляюсь, но все же эта нетрезвая туша сильнее меня. Втолкнув меня в комнату, он закрывает дверь, и теперь она не поддается. Он, кажется, чем-то подпер ее.
— Откройте дверь! Я вызову…
Хлопаю по карманам.
Проклятье!
Телефон остался в сумке.
— Я сказала, откройте дверь! Вы с ума сошли?!
— Посидишь немного, полезно будет, — раздается голос матери по ту сторону двери.
— Мне нужны уехать!
— Куда это тебе нужно? К подружкам? С работы ты ушла, я знаю. Так что сиди дома.
— Ты не имеешь права меня удерживать!
— Всего лишь до вечера. Чтобы в себя пришла! Собралась она куда-то…
— Мне нужно уйти сейчас! Я нашла работу и мне нужно на нее! Мама!! — бью ладонью по двери. — Можешь оставить себе эти пять тысяч! И те деньги тоже! Я больше не в обиде! Только выпусти меня!
Я сейчас что угодно скажу, лишь бы она выпустила меня. После я вернусь сюда лишь с полицией.
— Что такая за работа, что тебе надо съезжать?
— Такая работа! Я буду няней! Буду жить рядом с этой девочкой! Мне нужно ехать прямо сейчас или я потеряю эту возможность!
— Ты — няня? — усмехается мать. — Это совсем не твое. Незачем меня обманывать, дочь! Ты говорила, что твоя работа начнется только с февраля. Так что посиди там и подумай о том, как нельзя себя вести. А потом, когда будешь готова извиниться перед Толей — мы поговорим.
— Отдай мне мою сумку!
Мать уходит, что-то громко говорит своему псу, распаляется, искренне считая, что я дрянь, которую нужно проучить, словно я какой-то подросток.
Я бы, наверное, могла бы попытаться поискать для нее оправдания, но она вовсе не боится меня потерять. Со мной в квартире ей просто удобнее. А еще ей надо, чтобы Анатолий видел ее альфа-самкой, которую все слушаются.
Толкаю дверь плечом, раз и два, но она не поддается.
— Откройте!
Я должна как можно скорее выбраться.
Подбегаю к окну, распахиваю его и смотрю вниз с четырнадцатого этажа.
Как же высоко. Окна соседей закрыты. Да и у нас такие соседи, что их дома никогда нет. Кричать, звать на помощь бесполезно.
Чтобы не тратить энергию зря, я переодеваюсь и собираю сумку с вещами.
Я все равно уйду отсюда. Я найду способ.
Посидев немного и успокоившись, я снова подхожу к двери.
