— Нет.
— А кто?
— А допустить мысль, что я сама? — открываю упаковку чая, опуская пакетики в кружки.
— Тогда я воздержусь, — ухмыляется гад. Он в курсе моих «выдающихся» кулинарных способностей.
— Да купила я его, — наигранно обиженно выдаю я и завариваю чай.
— Папа! — в палату вбегает Лерка и кидается к Платону, обнимая. — Алиса, — замечает меня и идет обниматься ко мне. Мы дружим, но видимся редко. Марьяна против нашего общения.
— Ну конечно, где ей ещё быть, — фыркает Марьяна, проходя в палату и стреляя в меня злыми глазами.
Я понимаю, что женщина всегда должна выглядеть хорошо, но вот приходить в больницу на шпильках и в кожаных штанах, обтягивающих зад, – как-то слишком. Игнорирую ее, поправляя Лере ободок.
— Привет, дорогой, — Марьяна оставляет сумку на кровати, подходит к Платону и целует его в щеку, а он приобнимает ее за талию. — Ну как ты? — так участливо спрашивает она, что меня начинает тошнить.
Марьяна вдруг резко выпрямляется, переводит на меня убийственный взгляд, всматривается, а потом нервно вынимает из сумки влажную салфетку и кидает ее Платону.
— Блеск сотри! — указывает на щеку, в то место, куда я его поцеловала. — А ты выйди из палаты, — тычет в меня своим острым маникюром. — Мне нужно поговорить с мужем, — приказывает мне, как собачке. Перевожу вопросительный взгляд на Платона. Надо было ей явиться и испортить нам обед.
— Алиса, возьми Леру и погуляйте в сквере при больнице, — спокойно просит меня Платон.
— Не отпущу я с ней свою дочь! — возмущается Марьяна.
— Идите, — с нажимом говорит мне Платон.
Я с язвительной улыбочкой беру за руку Леру и вывожу ее из палаты.
6. ГЛАВА 5
ГЛАВА 5
Платон
Я дома. В пентхаусе на десятом этаже. Нет смысла лежать в больнице. Хотя можно было переехать на восстановление и реабилитацию в санаторий. Там полный уход за пациентами, что меня в принципе удручает. Чувство беспомощности выводит из равновесия. Мирон звал к себе в особняк, там куча сочувствующих и жалостливых, что меня тоже не устраивает.
Инвалидное кресло – теперь мой постоянный аксессуар до полного заживления.
Отворачиваюсь от окна, смотря, как Марьяна спускает с лестницы сумку.
— Вызови водителя, у меня чемодан тяжёлый, — недовольно фыркает она, кидая сумку на пол. Рассматриваю ее. Беру телефон, вызываю водителя Костю, пусть поможет. Молчу, наблюдая, как жена суетится в поисках вещей. — Ну, Платон, — подходит ко мне, обнимает сзади за шею. — Ты же понимаешь, что в моем возрасте больше не будет такого шанса?
— Да, но… А тебе вообще нужен этот шанс? — снимаю с себя ее руки, отъезжая подальше. Неприятно. Может, конечно, дело в моей посттравматической депрессии, но внутри что-то кардинально поменялось.
— Конечно да, за три месяца контракта платят очень хорошие деньги.
— Тебе не хватает денег? — выгибаю брови.
— Хватает, но дело же не в них. Это я так, к слову сказала.
Входит Костя, откашливается, привлекая наше внимание.
— Там, наверху, мой чемодан. Отнеси его в машину, — распоряжается Марьяна. Парень быстро ретируется.
— А в чем дело? Хочется не упустить шанс посверкать задницей в европейском журнале? Да ты и так местная «звезда», — цокаю я.
— Зачем ты так говоришь? — обиженно надувает губы.
А, в общем-то, зачем я это все…
Черт его знает…
Ее присутствие мне не нужно. Тем более, когда я не в самой лучшей форме. Меньше раздражителей вокруг.
— Я уже не девочка, меня в кои-то веки оценили, пригласили в рекламную компанию, потому что я подхожу им по возрасту и типажу, — иронично усмехается. — Не все малолеткам светиться. Ну… еще знакомый помог… То есть порекомендовал меня. Я не могу отказаться и подвести его.
