— А я всегда делаю то, что хочу, Мишель, — выдохнул он, опуская ладонь на ногу чуть выше колена. — Я никому не позволю забрать мою жизнь, потому что в ней так много ярких красок, которые превращают серость будней в яркий комикс.
Его пальцы впивались в кожу и упорно скользили вверх по разрезу платья… Мурашки стали не просто танцевать, они стали взрываться мелкими атомными бомбами, что заставляли содрогаться мое предательское тело. Горячее дыхание ошпарило губы, а пальцы перехватили почти истлевшую сигарету, и я вновь утонула в холоде одиночества…
— А если бы я закричала? — прохрипела я, пытаясь собрать себя по осколкам.
— Не закричала. Иначе бы не задала вопрос, прекрасно понимая, что сама никогда не выберешь действие, — ментор вновь разжал мою челюсть, впуская в рот ледяную устрицу в лимонном соке, а потом вложил в руку другой бокал. — Попробуй с вином.
— Почему же? — я сделала глоток и застонала. Сухая кислота вина смешалась с солью моря, устраивая во рту фейерверк новых ощущений. — Действие…
— Отлично, — его дыхание вновь коснулось моей щеки, а мягкие губы едва касались моих. — Завтра…
— В смысле? Это всё?
— Мне нужно было твоё «действие», — рассмеялся Ментор и подхватил мои ноги, устраивая их у себя на коленях, а когда холодная кожа лодочек заскользила по ступням, стало понятно, что очередной акт его персонального представления подошёл к концу. — Но пусть это будет завтра. На сегодня с тебя достаточно…
Его руки легли на мои бедра, чуть залезая под задницу, и дёрнули на себя. Я податливо поднялась, прижимаясь к нему всем телом.
— Так и знала, что ты обманешь, — вдохнула его аромат, пытаясь оттянуть момент, когда вновь останусь наедине со своими мыслями. — Где мой салат?
— Завтра, Мишель, — шумно выдохнул он мне прямо в рот, делясь своим порочным, возбуждающим теплом. Развернул, и на лицо вновь опустился шёлк, вот только теперь его руки легли на мои бедра, прижимая к себе слишком крепко. Пальцы сжимали ткань платья, скользили по силуэту, замирая в сантиметре от груди, и лишь отяжелевшее дыхание выдавало его внутреннее смятение. А мне хорошо стало, ведь эти странные чувства, усиленные темнотой, ощущала не только я. Вместе… Шаг…Шаг…
— Ступенька… Ещё… Ещё… — его правая рука опустилась на ногу, что вынырнула из разреза платья, а пальцы то и дело касались кружева белья. — Шаг… Шаг…
Скрипнула дверь, а по ногам заскользил холод сквозняка.
— Герман…
— Что? — вздрогнула я, но его руки подхватили меня, и уже через мгновение я утонула в мягкой коже сидения автомобиля.
— Меня зовут Герман…
14. Глава 13.
«Свет твоих глаз освещает мой день. Твоя улыбка греет, а смех заставляет биться сердце. Я люблю тебя, и наших будущих детей тоже люблю. Ты - моя жизнь. И если тебя не станет, то и жизнь мне эта не нужна…»
Я снова дошла до этого момента… Меня, как всегда, парализовало: легкие сжались, не давая вдохнуть спасительный глоток воздуха, веки потяжелели, я еле успела схватиться за край подоконника, чтобы не рухнуть на пол. Это моя личная агония… Знала до долей секунду на аудиозаписи, на которой начну умирать. Медленно, болезненно и удушающе. С каждым разом от души будто частичка отрывалась. Его слова, что били в самое сердце, забирали каплю жизни, что ещё теплилась в груди, не давая ничего взамен. Игорь меня по кусочкам забирал к себе, нарочно мучая медленным истязанием, хотя итог мы оба знали. Я буду с ним… И это лишь вопрос времени.
