Его море - страница 3

Ноги сами ведут Аниса домой, привычно перешагивают через пробившиеся сквозь асфальт корни деревьев. Пинают пустую жестяную банку на дорогу, где первая же проезжающая машина сплющит ее в лепешку. Спотыкаются о кусок толстой проволоки напротив хозяйственного магазина с необычно-яркой вывеской – новая декорация района.

– Глупая идея.

– Но попытаться стоит.

Утопающий всегда хватается за все хрупкие соломинки, что плавают поблизости. Мой новый друг просит у продавщицы спрей от комаров и беруши, которые пожилая женщина ищет неоправданно долго. Не замечает нужное на главное витрине и все выдумывает и придумывает новые сплетни, похожие на сюжеты бульварных романов.

Когда беруши наконец-то оказывают в руках Аниса, он поспешно оплачивает покупку и, неловко улыбаясь, сразу надевает их – то ли на зло мне, то ли на зло разговорчивой продавщице.

– Ни за что не поверю, если сделаешь вид, что это сработало.

Анис не отвечает, беззвучно и красноречиво проклиная меня на рваном выдохе. Он старается не думать, не научившись пока отличать свои мысли и мои слова, но уже начинает скучать по тем временам, когда тишина съедала его изнутри.

Ни о чем не думать оказывается куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Настойчивые мысли то и дело проникают в сознание, борясь друг с другом за долгожданное внимание. Неожиданно вспоминается гимн советского союза, который он выучил еще в школьные годы для очередного мероприятия. Появляется навязчивое ощущение, что он забыл что-то важное, но зато простое слово «ножницы» всплывает в памяти – оно крутилось на языке несколько дней, но никак не хотело вспоминаться.

Задача «ни о чем не думать» оказывается непосильной: сложно ни о чем не думать, когда кто-то другой продолжает думать за двоих.

Голова пухнет от слов и мыслей, переставая фильтровать поступающую информацию и грозясь разразиться нешуточной болью. А дома, вспоминает Анис, уже давно нет обезболивающего. Как и желания поворачивать обратно, потому что на весь район есть только одна аптека.

Что ж, день у человека, правда, выдался сложный. Нужно оставить его ненадолго в тишине и спокойствии.

– Скажи, когда будешь дома.

Анис ожидаемо отмалчивался, надеясь, что я не вернусь, а когда вновь услышал мой голос, то лишь обреченно вздохнул и проклял все на свете.

На острых плечах его длинный потрепанный халат, который хорошо было бы подвязать поясом, прикрыв старые семейники и впалый живот. Зрелище, мягко скажем, не для слабонервных.

– Ну так свали из моей головы и найди себе кого-нибудь другого! Этой мой дом и я буду ходить здесь так, как мне комфортно! А с тобой я не могу чувствовать себя комфортно! Каждое твое слово бесит! Тебя когда-нибудь ненавидели за то, что ты просто есть в их жизни? Одно твое существование вымораживало кого-нибудь настолько, что стой ты сейчас напротив, то я… Нет, не ударил бы тебя, но чем-нибудь зашвырнул бы точно! – Злость улетучивается, когда до Аниса доходит смысл сказанных слов. Стыдливый румянец неровными пятнами оседает на щеках, а руки сами нащупывают пояс халата. – Прости, но я правда не рад тебе. Найди другого человека для развлечений.

– Нет, спасибо. Где еще я найду того, кто относительно адекватно отреагирует на мое появление в его голове? Где паника, долгая истерика, страх и, самое главное, где неприятие себя? Твой мимолетный гнев меня не пугает, с этим мы справимся.