Уставилась на него теперь сама, не мигая:
– Ясно. Вы – донор Богдана.
6. 6.
Игорь.
Даже немного удивился, как резко изменилось её поведение, и атмосфера в комнате тоже будто заколыхалась вокруг нас. Тонкая, невысокая – и вдруг такая энергетика в ней. Сейчас снесёт меня своим внутренним цунами. Нечасто я встречал столь ощутимую бурю в женщине.
Она кажется куда интереснее вблизи, чем на фото. Там она тоже весьма мила, даже жаль, что обстоятельства знакомства у нас не очень приятные. В жизни ещё более красивая, ловлю себя на мысли, что разглядываю её. Глазу даже придраться не к чему. Хорошенькая девочка. Но придётся мне её чуть-чуть обидеть. Я не мразь и с женщинами никогда не воевал, но здесь слишком серьёзный вопрос. Извини, малыш, но каждый сам за себя. Я тоже люблю своего сына. Он тебе достался не по праву.
До этой минуты мне было комфортно. Я находился на своей территории и в привычных условиях – девушка дрожала и боялась того, что я ей скажу. Но как только речь зашла о мальчике, она будто спичка вспыхнула. Вера злилась, я чувствовал её эмоции, будто она открытая книга сейчас.
Взгляд какой дерзкий стал. Неужели вдруг перестала бояться? Зря.
Поменял позу, положив ногу на ногу, и снова заговорил:
– Да. Только не донор, а отец. Соображаешь, умница.
– Тут не нужно много мозгов, чтобы понять. Вы не могли знать, что ко мне приезжал Андрей Евгеньевич. Если только… не послали его сами.
Ну, хоть логические цепочки строить умеет, уже неплохо. Ненавижу общаться с тугодумами.
Вера сложила руки на груди, закрываясь или будто защищаясь от меня этой позой, и спросила:
– И что? Вы считаете, что у вас лучше получится уговорить отдать моего сына?
Она нервничала, я же был спокоен. Я уверен в исходе этого дела.
– Полагаю, что да.
От моей наглости она на время растерялась.
– Прочти, – положил возле неё папку с документами, которая до этого лежала на краю стола.
Она с секунду смотрела враждебно, потом взяла папку в руки и развернула. Какое-то время вчитывалась, хмурилась, мило кусала губы, задумавшись. Плохая привычка, особенно во время делового разговора.
– И? – сказала она, когда отложила в сторону бумаги и снова подняла на меня взгляд своих голубых глаз. – Всё это мне уже поведал Андрей Евгеньевич.
– Это материалы для суда. Я так понял, что мирно решить вопрос у нас не получается?
– Нет, – с вызовом ответила она.
Смелая. Но ей это не поможет.
Наклонился чуть ближе, и Вера невольно вжалась в спинку кресла:
– Ты проиграешь, пойми. Мы оба только время потеряем. Меня признают отцом, как бы ты ни сопротивлялась, будет по-моему.
Мои слова ранили её, заставив растерять былую дерзость, но потом девушка взяла себя в руки:
– Подавайте в суд. Я тоже найму адвоката и найду, что сказать. Я не отдам Богдана. Мира не будет.
А вот теперь ты, Вера, меня разозлила.
***
Вера.
– Я подам, не переживай. Вот только у тебя ещё есть шанс согласиться решить вопрос мирно, – сказал Игорь.
Я смотрела в ответ в глаза твёрдо, но внутри меня бился страх. И он стал в разы больше после этой фразы. Тихомиров ведь действительно многое может. А я – нет.
– Вы мне угрожаете? – спросила его, пряча истинные эмоции.
– Предупреждаю. Пока у тебя есть хорошая работа, есть чем платить за ипотеку – в МОЁМ жилом комплексе, кстати – я советую подумать. Поискать мирное решение. Ты ведь знаешь, что даже если я не стану отнимать у тебя права на ребёнка, его не отдадут под опеку матери БЕЗ жилья.
