Он знал, что мой дед его недолюбливает. Знал, что дед хотел свести меня с другим претендентом. Внуком друга. Благо, что во все подробности я его не посвящала. Скажи ему, кто такой Эмин, ни о чем не догадается. Но и в путаницу с материалами не поверит. Никогда. Мне с трудом удалось его уговорить на ЭКО. Он не собирался идти на этот шаг ни при каких обстоятельствах. Только меня отправлял проверяться. И я ходила. Прошла всех врачей и не один раз. Все утверждали, что у меня проблем нет. Нужно проверять мужа. А Юрка упорно не хотел идти по врачам. Впрочем, подобное нередко. Многие мужчины стесняются признаваться в том, что именно у них возникли проблемы с зачатием. Это как-то больно бьет по их эго. Странно вот, что внук Григория Юрьевича решился на отчаянный шаг. Из всей ситуации понимаю, что это его единственный шанс стать отцом. А я от природы сердобольная. Хоть он и наглый засранец, а жаль его. Это у Юрки могут быть еще дети. А у чернобрового, видимо, последний шанс…
Блин! Почему я всегда думаю больше о других, чем о себе!
- Наконец-то! – встречает нас в фойе сам Дмитрий Платонович. – Татьяна Викторовна, вас уже Елизавета Максимовна давно ждет. А вот и она, - размахивает эмоционально главврач, показывая на женщину, которая вчера уже проводила осмотр. – Пройдите с ней, пожалуйста. Доган, за мной.
Распорядившись, кому и куда идти, Дмитрий Платонович с турком удаляются. Мне приходится идти за Елизаветой Максимовной.
- Давайте с вами разбираться, - начинает врач, как только мы входим в ее кабинет. – Что вас беспокоит? С какими проблемами вас положили в очередной раз на сохранение?
- У меня опять открылось небольшое кровотечение, - мнусь, но приходится говорить так, как есть. – Оно как всегда быстро закончилось, но врачи решили меня оставить у себя и наблюдать.
- Почему началось кровотечение? Насколько обильное?
- Да так, - отмахиваюсь, но говорю правду, - слегка коричневые выделения идут. А почему началось, не знаю.
Мне приходится отвести глаза. Стараюсь делать вид, что что-то очень интересное увидела в окне. Не могу я врать. Точнее могу, но угрызения совести мучают.
- Половой покой соблюдаете? – сразу же наседает врач.
- Да, - утверждаю кивком головы, продолжая смотреть в окно.
- А если честно? – уже строже спрашивает врач.
В ответ молчу. Не могу я наглой быть. Или могу, но недолго. Вот влепила турку пощечину, а самой стыдно до безобразия. Сиюминутный порыв вылился в многодневные угрызения совести.
- Так и запишем.., - бормочет Елизавета Максимовна, - кровотечение вызвано нарушением полового покоя.
Молчу. А что говорить-то? С пеной у рта доказывать, что этого не было?! Не умею я так…
- Давайте я вас на кресле посмотрю, - спокойно предлагает врач, но тут я понимаю, что сумка моя так и осталась у чернобрового.
- Ой, мне нужно за сумкой сходить, - говорю врачу. – У меня там пеленка.
- Ничего страшного. У нас есть свои пеленки. Проходите на кресло.
Ничего не остается, как пройти за ширму. Вот ведь, вроде частная клиника. С современным оборудованием, а кабинеты у врачей небольшие. Кресло находится здесь же, за ширмой. Взбираюсь на него, хотя уже нелегко. Мой живот совсем большой. Двоих носить тяжело. Еще бы знать, кто там…
- Сейчас будет немного неприятно, но я должна взять у вас мазок на анализы, - комментирует врач.
- Какие анализы? – тут же уточняю. – Сколько они стоят?
