Секретарша уставилась на меня, широко распахнув глаза, но потом поняла, о ком я говорю.
- В буфет медсестра проводила, - четко отвечает. – Обратно не поднимались еще.
Не благодаря, не реагируя на полученную информацию, иду со своими помощниками в буфет. Он в цокольном этаже. Здание новое. Дед успел в нем поработать всего семь лет. До этого его клиника арендовала центр, но это стоило больших денег. Не выдержав жалоб деда о частых стычках с хозяевами, построил ему собственное здание. Не в центре столицы, конечно, но и не на отшибе. Хотелось все сделать втайне, чтобы было сюрпризом, но пришлось рассказать ему в самом начале о своей задумке. Дед должен был лично проконтролировать процесс создания проекта. Принять его. В случае необходимости сделать коррективы. Буфет и кухню почему-то дед решил сделать в цокольном этаже, но с учетом качественного освещения. Пришлось проектировщикам вносить оконные проемы нестандартного размера. Обязательно внесли дополнительную вентиляцию. Дополнительно к положенной по правилам и расчетам.
- Беременные не должны сидеть в духоте! – всегда ругался дед на своих пациенток, когда они слишком долго залеживались в палатах или не проветривали помещение.
Поэтому я не беспокоился за мать моих детей. Даже в буфете, в цоколе, дети не страдают от отсутствия необходимого свежего воздуха.
Войдя в буфет, слегка удивился происходящему. Буфет в данном случае подразумевает и наличие раздачи, где выставлены блюда для полноценного питания. Нормальная беременная всегда должна употреблять в пищу свежие овощи и фрукты. Это я тоже от деда слышал. Обязательно в ее рационе должны быть салаты и горячее. Но мать моих детей, видимо, была ненормальной беременной, поскольку перед ней на столике стоял тазик с пирожками и три стакана компота. Два из которых были уже пусты. Сама же беременная моими детьми уплетала очередной пирожок так, что была похожа на хомяка. В прямом смысле этого слова.
Честно говоря, увидев эту картину, хотелось наорать. Но помня слова главврача, что у беременной тридцатая неделя беременности, а больше моих сперматозоидов в банке клиники нет, я сдержался.
- Еще раз здравствуйте, - подхожу к столику и сажусь напротив.
И здесь стулья неудобные…
- Какой по счету? – не могу сдержаться.
- Что, какой по счету? – смотрит на меня моль с красными от слез глазами и набитым ртом, который явно мешает ей говорить.
- Пирожок, - стараюсь быть скупым на эмоции, но дается это тяжело.
- Восемнадцатый! – кидается на меня с криком. – Или сорок четвертый! Какая вам вообще разница!
Моль замолкает, шмыгает носом, берет во вторую руку еще пирожок и откусывает от него.
- Вам станет плохо, - пытаюсь быть еще вежливее и мягче.
- Боитесь, что ваши дети пострадают? – смотрит на меня с усмешкой.
- Да, - честно признаюсь в своих опасениях. – Вам нужно правильно питаться и принимать витамины. А вы пирожки уплетаете.
- У меня срыв! – практически кричит на меня на весь буфет. – Нервы! Если я не буду жевать пирожки, мне реально плохо станет.
- Хорошо, - делаю паузу. – Приятного аппетита.
- Да идите вы со своей вежливостью! – глаза белобрысой опять наливаются слезами. – Я вам их не отдам! Пусть ваши мордовороты меня хоть пытают, хоть что делают, но вы детей не получите!
За моей спиной стоят помощники. Делаю им знак удалиться, чтобы продолжить разговор не в таком возбужденном ключе.
