Руки его дрожали, красные слезящиеся глаза с трудом фокусировались на предметах и лицах, а лицо было бледным и потным. Разумеется, договориться не получилось. Не получилось даже толком представиться. Когда взгляд асальтена наконец смог сосредоточиться на небольшом диване в его кабинете, он, словно загипнотизированный, побрел к нему на нетвёрдых ногах, а затем завалился прямо поверх отброшенного на спинку халата и уснул.
— Сильнейшее магическое истощение, — поцокал языком Сарлем.
Мы спустились в аптеку, чтобы попробовать договориться о поставках там, что неожиданно легко получилось, причём приличный запас необходимого мы смогли купить сразу, дополнительно договорившись о второй поставке в конце недели.
Я до сих пор не могла привыкнуть к тому, что неделя — это двенадцать дней, но если подумать, то этот мир не особо уж отличается от нашего. По крайней мере, бордовые растения съедобны, а местные непривычные микробы ещё не свели меня в могилу.
В клинику вернулись нагруженные и довольные, обнаружив, что часть заказанного действительно уже привезли. Я внимательно осмотрела своих лекарей, но никто не демонстрировал такую степень истощения, как асальтен Греббус.
К моему огромному сожалению, Ринар ночевать не пришёл. Ночь прошла тихо, а утром удалось немного посплетничать с девочками в столовой. Итан рассказал Тамиле, что сегодня будут изымать детей из семей, где уход недостаточен.
Тем временем большинство помещений на третьем этаже уже подготовили для переселения, я кинула все силы добровольцев-магов и вернувшихся переболевших слуг на организацию дополнительных больничных коек. Вышло даже лучше, чем ожидалось.
Самой большой проблемой оставался холод. Ночью поднялся шквалистый ветер, который быстро выдул тепло из старого каменного здания с растрескавшимися деревянными оконными рамами. Температура в помещениях падала с каждым часом, и маги не справлялись с её поддержанием, слишком мало среди них огневиков. При других обстоятельствах можно было бы организовать воздушные заслоны вокруг здания, но сил на это сейчас ни у кого не хватило бы. Старая система отопления накрылась медным тазом ещё при Городском Совете. Естественно, делать новую в заброшенном здании никто не стал, и ледяные трубы теперь работали против нас, охлаждая из без того промозглые помещения. Бригада техномагов, которые могли бы починить это чудо инженерно-колдовской мысли, возилась уже который день и предлагала заменить всю систему отопления, на что сейчас, понятное дело, не имелось ни ресурсов, ни возможностей.
Где-то тепло удавалось поддерживать с помощью каминов, но они имелись не в каждом помещении. К моменту прибытия повозок с первыми детьми я бродила по клинике в раздумьях, но первые же пациенты лишили возможности размышлять о постороннем.
Всё оказалось плохо. Очень плохо.
Малыши поступали обезвоженные, неухоженные, покрытые вшами, корками засохших испражнений и грязи, под которыми зрели застарелые или новые нарывы и язвы. И я разозлилась. Отмывать детей в холодных ванных и нести их в не менее холодные палаты было убийственной глупостью, но ничего другого я сделать не могла. Ярость вперемешку с бессильным отчаянием дали неожиданный выход в создании обогревателя.
Обычный деревянный стул раскалился в руках до оранжевого цвета и стал испускать мягкие волны тепла. Фурией пронёсшись по больнице, я смогла сделать обогревателями ещё семнадцать стульев, больше под руки ничего не попалось. Около последнего голова закружилась, во рту появился медный привкус, колени подогнулись, и я распласталась на полу в одной из палат. Не знаю, сколько прошло времени, пока я ловила чёрные мушки в глазах и уговаривала себя встать с холодного мраморного пола, но без помощи подняться так и не смогла. Меня отнесли в спальню и категорически запретили колдовать.
