Рассказывать Янине историю её материнства было бы жестоко. Всё равно сотрётся из памяти, так зачем расстраивать и мучить подругу чувством вины? Я всё ещё надеялась, что их работа с Синнаем перерастёт в роман, всё-таки они составляли чудесную пару, а более трепетного и нежного партнёра для израненной души Янины сложно даже представить.
— Не знаю, так вышло, — постаралась отговориться я. — Лучше расскажи, как Синнай? Ты говорила, что он вчера хотел пригласить тебя на прогулку?
— Ох, лучше не вспоминать. Он действительно пригласил меня на прогулку. По ювелирным лавкам. Попросил помочь подобрать кольца для девушки, в которую он влюблён и которой хочет сделать предложение. Алина, ты не представляешь, чего мне стоило удержать лицо. Даже не знаю, чего мне хотелось сильнее — разрыдаться, расхохотаться или убежать.
Янина передёрнула плечами и обиженно выпятила нижнюю губу.
Ох уж этот Синнай! Надо же додуматься — потащить влюблённую в тебя девушку выбирать кольца для другой…
— И как кольца? Ты выбрала самые-самые отвратительные?
— Да. И к тому же жутко дорогие. Пусть страдает хотя бы финансово, — фыркнула она.
— Неожиданно. Если честно, то мы все думали…
— Вот и я думала. И то, что вы все тоже думали, позволяло надеяться… Глупо. Хорошо, что отец не настаивает на повторном замужестве. А Синнай… он хороший. Ей очень повезло, надеюсь, что она будет его ценить.
— Келай сказал, что в клинике подвал нашли. Если не будет, то мы её туда поселим. Указом Её Императорского Величества. Обещаю. Хотя даже предположить не могу — кто она?
Янина грустно улыбнулась, а к нам уже спешил вышеупомянутый жених. Вспомнишь солнце — вот и лучик. Все свои слова про трепетность и нежность беру обратно. Да колченогий стул в комнате больше способен к эмпатии, чем он!
— Ян, можно с тобой переговорить? — взволнованно спросил целитель, не замечая меня.
— Говори, — холодно отозвалась Янина.
— Наедине, — замялся Синнай.
— У меня вроде секретов от Алины нет, так что не стесняйся, — Янина скрестила руки на груди, а ноги — под столом, и попыталась принять независимый вид.
— Это личное, потом расскажешь сама, если захочешь, — смутился он.
— Это про кольца? Так я уже рассказала, ты не говорил, что это секрет. Желаю счастья в личной жизни и всё такое.
— Ян, ты что, злишься? — удивился целитель.
— Я? С чего бы? Ты вообще зачем пришёл? У тебя там где-то кольца лежат, вот иди и делай предложение. Ты мне вчера все уши прожужжал, как ты влюбился и дело за малым — попросить благословение отца.
— Ну… я попросил, он был так рад, что даже немного прослезился, благословение дал. А злишься ты почему? — не унимался толстокожий маг.
Нет, ну он дурак или прикидывается? Неужели непонятно?
— Я. Не. Злюсь, — зло процедила Янина.
— Да? А выглядит, как будто злишься…
Синнай недоумённо переводил взгляд с меня на Янину.
Он издевается? Пнуть его хорошенько, что ли?
— Синнай, иди предложение делай!
— Так я поэтому и пришёл. Хочется как-то красиво сказать, а у меня не получается, — он улыбнулся такой виновато-обаятельной улыбкой, что сердечко дрогнуло даже у меня.
Бедная Янина, пнуть за подобное — слишком мало.
— Не получается красиво? Скажи как есть! — прорычала хрупкая и обычно спокойная лекарка.
Син словно не услышал грозовых перекатов в её голосе и продолжил, слегка покраснев:
— Понимаешь, я ужасно влюбился.
— Ну так иди к ней и рассказывай ей!
