— Поцеловать тебя можно? — снова этот взгляд дикого кота, жадный, дерзкий и слегка виноватый. Он пытается перевести инцидент с ремнём в рамки секс-игр? Делаю вид, что не замечаю.
— Не хочу с тобой целоваться, неприятно и чувствую себя ужасно после твоего «подарка».
Самочувствие у меня и правда очень неважное. Но он, как всегда, всё понял по-своему:
— Не стоило тебе сбегать от меня вчера, сказала бы, что тебе не нравится такой секс, и утро было бы счастливое! — Демид подошёл, обнял меня и поцеловал, не разжимая губы, сильный, родной, привычный, но теперь полон неожиданных сюрпризов. И это пугает.
— Но я тебя просила, а ты не слышал, поэтому не надо всю вину перекладывать на меня! Вечером поговорим, а я пока подумаю о нас и нашем будущем.
— А что тут думать? Ты же меня уже простила или нет?
Он отстранился и внимательно посмотрел в мои прищуренные глаза и я не выдержала, мои стратегии сдулись, всё выдала мужу злым голосом:
— Вчера мне прислали сообщение, в котором конкретно с картинками и подписями, заявили, что ты скоро станешь отцом. Вот только мать не я, а Настя! И как после этого я должна реагировать и прощать?
— И ты молчала? — он стал как каменный. Объятия слишком крепкие, вцепился в меня? Боится, что я снова сбегу?
— А что мне говорить? Факты налицо, тест положительный, тебя назвали отцом. И вчера не 1 апреля, это не день дурака, и не жестокий розыгрыш. Очень надеюсь, что она не разыграть меня решила, хотя…
Он выдыхает, и я ощущаю, как в его теле теперь закипает бешенство. Ничего не сказал. Наклонился, чтобы снова поцеловать меня, но я отвернула голову.
— Вечером договорим, не психуй раньше времени. Это недоразумение! — проговорил, как на собрании акционеров, чётко и в приказном тоне.
— А я уже и не психую. Значит, это правда, очень щедрые от вас подарки на этот Новый год, оставь меня, езжай на работу, развод так развод…
Он молча меня отпустил, желваки на лице выдают гнев, но Демид сдержался, быстро собрался и уехал.
А я чувствую себя униженной дурой, но почему-то не могу даже заплакать. Он не сказал, что это ложь. Ну хоть какая-то бурно-психованная реакция должна быть? А тут холод и злость!
На Настю, что залетела, на меня, что я узнала, а он весь мягкий и пушистый.
Может, я вообще не знаю своего мужа? Похоже, что нет.
Высушила волосы, слегка накрасилась, кофеварка сделала для меня живительный напиток, Демид оставил бутерброд на столе. На еду даже смотреть не могу, странное чувство отвращения к еде и к мужу.
Не успеваю выпить кофе, звонок в домофон, и я понимаю, что вот сейчас начнётся бокс!
— Марина! Демид дома? — на пороге моя «дорогая» мачеха Валентина Андреевна, моложавая, красивая и такая же стерва как её ненаглядная Настя. Они обе считают, что мы уже родные, потому что отец женился на ней почти шестнадцать лет назад. Шестнадцать лет моего ада.
— Нет! Уехал в офис, но вы же не к нему? Чем обязана? Кофе не предлагаю и долго разговаривать нет времени, опаздываю.
— Я долго и не собираюсь! Ты должна убедить мужа подать на развод с тобой, и пусть он женится на Насте.
— Вы, блин, что такое курите там с Настей? Какого … вы мне указываете? Всё забрала, квартиру моей матери захапала, в приватизацию не включила, отца против настроила, теперь и мужа решили забрать, у отца денег недостаточно стало?
Она оступилась и чуть не упала, впервые в жизни я ору на неё так, что посуда на кухне зазвенела!
