- Я так понимаю, вчерашнее знакомство было не просто так? - в голосе мужчины столько яда, что меня передергивает. Я все равно сейчас остаюсь для него самым худшим злом.
Я уже близка к истерике, нервный смех вот-вот вырвется из моего горла, еле сдерживаю себя. Ну конечно же он подумал, что речь идет обо мне. Ну а о ком еще? Для полной картины, чтобы, так сказать, закрепиться в его семье, мне оставалось только забеременеть. Почему нет? Вот только есть одно огромное “но” - я все еще девственница. И если я и залетела, то явно попаду в новости, потому что это будет, мать его, непорочное зачатие! Воздушно-капельным путем!
Когда мне кажется, что хуже быть уже просто не может, что хуже просто некуда, то Итан продолжает нас всех удивлять.
- Нет, это не Мелисса. - Выдает тот, кого я раньше называла своим парнем и мне приходится зажать рот ладонью, чтобы не начать истерически смеяться. Как бы мне ни хотелось выйти и дать по роже этому придурку, я все-таки не готова выйти к нему так... в таком виде из шкафа его отца. Нет, точно не готова.
- Что это значит? - судя по тому, как сейчас выглядит Кристофер, то он прибывает в шоке, и нас таких уже двое. Мужчина тупо пялится на сына и пытается справиться с тем, чтобы не выкрикнуть что-то похуже. А я испытываю сейчас какое-то злорадное удовольствие от того, что его мысли по поводу меня только что рассыпались как карточный домик. Все обвинения и грязные слова в мою сторону были ошибочны.
- У нас с ней не такие отношения, — выдает парень, а я уже даже не смотрю вперед. Все, что хочу сейчас, так это, чтобы они оба свалили, и я смогла отсюда выйти. Смогла сходить домой и принять душ. Смыть с себя все это. Всю эту грязь, потому что ощущение такое, что я в ней по самые уши сейчас испачкалась.
— Это, блять, какие?! - Судя по всему, с самоконтролем у Кристофера все хреново, потому что он все-таки срывается на крик. А мне так и хочется сказать про яблоко и яблоню. Сынок явно достоит своего папаши.
- Ну она не из тех, кто сразу в койку. Она не такая…
Зажимаю уши, не хочу больше это слышать. Нет ни малейшего желания. Чем дольше все это происходит, тем сильнее тошнота подкрадывается к горлу.
— Значит она не такая, а ты заделал ребенка той, которая с размаху ноги раздвигает?
- Пап, я...
- Достаточно! Мне душно. Пошли выйдем на свежий воздух.
В первую секунду я думаю, что мне послышалось. Он и вправду говорит о том, что им нужно уйти из кабинета? Наконец закончить эту пытку? Прекратить весь поток этой грязи? Дать мне вдохнуть и перевести дыхание?
Поднимаю голову и вижу, как он смотрит на меня. Да, сомнений не осталось, он делает это специально и дает мне это понять. Неужели стало стыдно за все свои мысли? Или не хочет, чтобы сын и дальше продолжал выкладывать свои грязные секреты при мне? Тогда говорить о том, что я хотела использовать его в своих коварных планах, уже буде не так легко, возможно совесть все-таки будет давать о себе знать?
- Она ждет меня в больнице... - Итан снова подает голос, и я кривлюсь от того насколько жалостно он звучит. Вспоминаю утренний разговор и от его “малыш” теперь хочется блевать.
- Закрой рот и вали на выход! Поговорим на улице.
4. Глава 3
Даже слыша все эти слова, я до конца не верю в то, что мой персональный ад может закончиться. Мне кажется, что сейчас могут начать обсуждаться все подробности. Даже представлять не хочу какие, но от которых мне точно станет тошно. Хотя не уверена, что хуже, чем сейчас, вообще может быть.
