Наглость и навязчивость Мирона начинает меня дико бесить.
- Ты не вежливая, я не вежливый, так что мы квиты, - он останавливается посреди комнаты и начинает рассматривать убогий интерьер, - захотелось посмотреть, как ты нынче живешь.
- Посмотрел? - все еще не отхожу от двери, - теперь можешь валить.
- Пожалуй, останусь, ну раз уж в гости зашел, - Мирон присаживается на единственный стул у небольшого стола в центре комнатки и оборачивается ко мне.
Его взгляд сканирует меня, и я понимаю, что после душа не слишком позаботилась об одежде. Майка и шорты на голое тело вызывают возрастающее стеснение.
Сколько мужчина не смотрел на меня вот так? Три года или больше?
- Что тебе надо, Мирон? Говори и убирайся, - пытаюсь игнорировать собственное смущение, чтобы и он его не почувствовал.
- Хочу купить твое время, - говорит он спокойно.
- Ты что-то перепутал, Мирон, - смотрю на него в упор, - я собой не торгую.
Внутри начинает заполнять ярость от его намерений. Молодец, увидел меня в сложном положении и решил воспользоваться. Четыре года назад денег не было, зато теперь, видимо, думает, с ними можно позволить себе все.
- И что изменилось за эти годы? - он равнодушно смотрит на мои губы.
- Я никогда не была проституткой, - огрызаюсь на его слова.
- Так я и не предлагаю со мной спать.
- Ммм, вот как, - губы сами растягиваются в улыбке, - и что же ты будешь со мной делать?
- Пальцем не трону.
Смотрю на Мирона, свою самую отчаянную и желанную мечту. Думаю о том, что мне осталось ведь совсем чуть-чуть, и я эгоистично хочу его рядом. Хотя бы ненадолго.
- Ладно, - подхожу к столу и опираюсь на него ладонями, - дарю. Десять часов своего времени, - прикрываю глаза, - пользуйся.
3. Глава 03
Мирон
Дарю.
Именно этим Ада меня всегда и бесила. Любую мою игру переиграет, всегда сломает мои планы и сделает, как хочет.
10 часов с ней, об этом я мог только мечтать четыре года назад, а сейчас Ада с барского плеча легко мне их предоставила. Даже денег не захотела взять.
Хотя ей и нужны, я же вижу.
Как она вообще может жить в этом жутком бомжатнике? Пока добрался до ее квартиры, на такое насмотрелся, что до сих пор воротит. Лифт не работает, пришлось подниматься по лестнице. Второй этаж, похоже, настоящий притон. Мне кажется, парочка у стены трахалась на самом деле. А остальным, сидящим с бухлом на полу, было похер. На четвертом спит засцанный бомж в куче тряпья, а всего на этаж ниже колются наркоши.
На столе оживает телефон, и Ада хмуро берет трубку. Она отходит к окну и переходит на немецкий. Не понимаю слов, но она говорит с такой тоской в голосе, что жуть берет. В конце вежливо улыбается и вешает трубку. Долго смотрит на нее не отрываясь. Будто ей сказали о чем-то важном, что она упустила.
- Ты в Германии жила все это время?
- Да, - Ада безразлично жмет плечами и присаживается на широкий подоконник у окна и подбирает под себя ноги, - жила.
- Чем занималась?
- Ничем особенным, - она рассеянно проводит ладонями по своим голым рукам и прислоняется лбом к окну, губы подергивает туманная мечтательная улыбка, - ходила на работу, встречалась с друзьями, проводила время с отцом.
Такая потрясающе красивая и ранимая сейчас. Нечасто удавалась ее увидеть такой. Обычно Ада окружала себя браней из резких как бритва шуток и колких взглядов.
Взгляд цепляется за ее влажную от волос майку, которая давно стала почти прозрачной и просвечивает ее тело. Темные ареолы сосков проступают через ткань и манят к себе прикоснуться. Однажды я видел Аду обнаженной, мое самое прекрасное и жестокое воспоминание о ней.
