Император был прав. Было больно, и неприятно, а еще стыдно, когда его руки стянули платье с моих плеч, а после обжигающе ледяными прикосновениями стали выводить на обнаженной спине неведомые линии. Не знаю, как долго это продолжалось, в какой-то момент, когда жжение оказалось достаточно болезненным, чтобы я тихонько всхлипнула, император отстранился. Молча осмотрел дело своих рук, а после провел кончиками пальцев по измученной, воспаленной коже. Боль тут же прошла.
– Вы можете посмотреть на себя в дальней части комнаты, там есть зеркало, - император чуть запнулся, и если бы я не узнала так много за последние несколько часов об этом человеке, я бы решила, что он слегка взволнован.
Он подал мне руку, и я приняла ее, чтобы встать. Голова тут же закружилась, стены качнулись, и я оказалась плотно прижата к его груди.
– Сейчас пройдет, - шепнул он.
И оказался прав. Головокружение прошло так же внезапно, как и началось. Я медленно, на все еще нетвердых ногах преодолела расстояние до зеркала и повернулась к нему спиной, удерживая двумя руками норовившее сползти платье.
На белоснежной спине особенно четко и резко выделялись черные линии… надписи… Я не могла их рассмотреть полностью, но и этого было достаточно.
– Руны, - поспешил развеять мои сомнения император, - мой предок позаимствовал идею у вальгасов. К счастью, время стерло из памяти людей обычай отмечать обережными рунами тех, кто для тебя важен, тех, кого ты берешь под свою защиту.
– Значит, вы не отказались от мысли сделать меня своей женой? – я так же медленно и осторожно, чтобы не оказаться перед императором голой, подтянула платье повыше.
– Нет, - на губах Алессандро расплылась задумчивая улыбка, - знаю, что нам придется через многое пройти, и многое преодолеть. Вам будет непросто. И чтобы развеять ваши страхи и сомнения, по поводу нашего совместного будущего, могу предложить заключить сделку.
– Сделку? – переспросила я, удивляясь переменам в поведении и действиях своего, по всей видимости, будущего мужа.
– Вы становитесь моей женой и императрицей. К сожалению, для вас, этот пункт остается неизменным. Вы храните мне верность, выполняете все обязательства, соответствующие своего громкому статусу и дарите мне наследника, а лучше двух. А после, можете считать себя свободной. До определенного предела. Собственный замок, любая планета системы в вашем распоряжении. Почетная охрана.
– Вы… - у меня сорвался голос от возмущения и обиды, - вы считаете, что я способна бросить своего ребенка, только потому, что не испытываю симпатии к его отцу?
Я знала, что мои слова в данных обстоятельствах не могли ни на что повлиять. Кто я для него? Что я против него? Дождавшись наследника, меня могут попросту выслать подальше, или попросту убить. Я уже не говорю про само зачатия. Вряд ли такой мужчина будет терпеливо дожидаться моей благосклонности. Я в полной его власти, сколько бы ни пыталась этого отрицать, какие бы цели перед собой ни ставила. Отныне он сможет повелевать моей жизнью и смертью, душой и телом.
– Нет, я не думаю, что неприязнь ко мне заставит вас отказаться от собственного дитя. Но вы оцените мой жест доброй воли и смиритесь со своей ролью. Не сразу. Постепенно, ощущая где-то там, вдалеке легкий ветер призрачной свободы.
Император все еще возвышался надо мной, а я стояла перед ним, оцепеневшая, смущенная, полураздетая. И здравая мысль не могла не прийти в мою голову, несмотря на обстоятельства.
