Вижу, что задел Милану, или внешняя оскорбительность всего лишь очередная маска. Впрочем, подобных масок в её "гардеробе" не счесть. Я уже и не знаю, когда эта девушка бывает искренней со мной.
— Как это не воспринимает? — выпучив глаза, она топает ногой. — Я выхожу за тебя замуж! Как мы собираемся дальше жить, если Василиса огрызается на меня всякий раз, стоит мне с ней заговорить!? Ей всего пять лет, а что будет дальше? Я не потреплю к себе такого отношения!
— Ты можешь орать на пол тона тише!? Тамара Александровна всё ещё здесь, — пытаюсь быть тактичным, но сам едва ли не до хруста в костяшках сжимаю кружку, наполняя её черным чаем. — И Вася уже спит!
— А мне плевать! Пусть Вася слышит!
Ну всё. Это уже ни в какие ворота не лезет. Если ей плевать, мне и подавно....
Резко встаю из-за стола, размашистым шагом приближаюсь к ней практически вплотную и хватаю за локоть. Вся напускная бравада заметно поубавила обороты, стоило мне разок её встряхнуть. Легонько, для профилактики.
Милана знает, что я привык относительно спокойно переживать моменты конфликтов. Стараюсь не реагировать на гормоны и прочую лабуду, которой она в последнее время прикрывается. Но она также знает, что есть и такие моменты, когда я могу взорваться. Когда она переходит ту грань, что я не могу уже спокойно реагировать — всё это связано с моей дочерью. Никому не дозволено что-либо говорить о ней, тем более в таком тоне.
— А потом ты ещё удивляешься тому, что она на тебя огрызается? Так заслуживаешь! Ты не задумывалась, почему Василиса нормально общается со мной? С Тамарой Александровной? Она ребёнок, Милана! — отпускаю её, та начинает пятиться от меня, пока не упирается в стену. — Но в развитии ты недалеко от неё ушла. Зря ты возлагаешь надежды на то, что она бросится тебе на шею сразу после свадьбы! Я неоднократно предупреждал тебя, нужно дать малышке время. Ей нужно привыкнуть к тебе, пообщаться нормально, а ты всякий раз включаешь мамку за каким-то делом! Только вот слишком рано! Довольно!
— Ну, давай! — краснеет она, ещё немного и расплачется, судя по её дрожащему подбородку. — Давай, скажи это!
— Что ты хочешь услышать от меня?
— Что ты готов отменить свадьбу и отказаться от меня из-за того, что Василиса не принимает меня! — кричит, впадая в истерику.
Если она думает, что я куплюсь на весь этот цирк...
Усмехнувшись, я лишь качаю головой и возвращаюсь за стол в надежде спокойно допить остатки уже остывшего чая.
— Зачем мне так говорить?
— Да потому что я чувствую, что тебе уже не нужна вся эта свадьба! Не забеременела бы я от тебя, не было бы предложения. Не было бы никакой свадьбы! Для тебя я сосуд, вынашивающий очередного твоего ребёнка! Не удивлюсь, если у тебя таких на стороне ещё куча, — как разъярённая волчица подбегает, семеня мелкими шажками. Милана наваливается на стол, вырывает из моих рук кружку, швыряет её в раковину и как ни в чём не бывало продолжает всматриваться в глаза. — Скажи, а эта твоя, якобы, сестра, она тоже беременна от тебя? Может, поэтому ты привёл эту замухрышку в наш дом?
В наш... Здесь нет ничего твоего...
— Ну всё! Это уже переходит всякие границы! — резко приподнимаюсь, стремительно шагаю в холл.
— Куда ты намылился? — плачет она, крича мне вслед.
— Подальше от твоих истерик! Задолбала орать!
— Вот так всегда! Чуть что — так ты всегда убегаешь из дома! Ещё бы знать, куда ты уезжаешь в ночь!
