Вздыхаю от тяжелых мыслей. Регина делает глоток кофе и, ставя кружку на стол, сочувственно спрашивает:
— Все так плохо?
Она думает, что я расстраиваюсь из-за родителей. Отгоняю свадебный снимок, так и стоящий у меня перед глазами.
— Нет. Не хуже, чем обычно. — В подтверждение слов стараюсь улыбнуться.
— Значит, еще один экзамен и долгожданные каникулы? Чем думаешь заняться? — интересуется тетя и интригующе смотрит на меня.
Я улыбаюсь шире. Похоже, она уже что-то придумала!
— Не стоит зря тратить целых два месяца жизни, — деловито начинает Регина, — я знаю, ты хочешь стать великим химиком, но на первых порах и работа официанткой пойдет на пользу. Научишься общаться с разными людьми, считать деньги, планировать время.
— Я думала об этом, — говорю и вижу в глазах напротив огонек одобрения.
Крестная любит, когда человек стремится занять себя. И мое желание подработать на каникулах ее радует.
— Отлично. — Она похлопывает теплой ладонью по моей руке.
Я поднимаюсь и собираю посуду. Крестная готовила, а убирать мне!
Через час тороплюсь в универ на консультацию. Не понимаю этого странного мероприятия в преддверии экзамена. Будто за полуторачасовую встречу препод может помочь нам подготовиться. Но явка обязательна!
Звонит сотовый. Поднимаю трубку.
— Привет, Камушек, — слышу голос своего парня.
— Привет, Егор, — отвечаю, недовольно усмехаясь.
Уже не знаю, что делать с этим дурацким "Камушком"! Просто смех сквозь слезы! Тысячу раз говорила, чтобы он меня так не называл. Придумал тоже... Почему нельзя обращаться друг к другу просто по имени? Все хочу подобрать для него соответствующее прозвище, но пока никак не выходит...
— Ты в универе? — спрашивает Егор.
— Уже подхожу. Ты чем занят?
— На дачу еду, заслали меня, — бормочет с досадой. — Ты слышала, вечеринка намечается?
— Нет, где?
— Ростик прилетел. Собирает у себя.
— В Англии, наверное, хвастаться не перед кем... Замучался бедный без завистливых взглядов, — как всегда подтруниваю над нашим бывшим одноклассником.
Егор смеется, но после паузы все же уточняет:
— Так пойдем?
— Мне надо готовиться к экзамену, не до вечеринок, — отказываюсь, измучено вздыхая.
— Ну я схожу, суббота же.
— Иди, конечно, — пожимаю плечами.
— Хорошо. Целую, Камушек.
Цокаю в ответ и нажимаю отбой. Тянусь к сумочке, чтобы спрятать в нее телефон.
В этот момент раздается визг тормозов. Такой резкий, что я от испуга подпрыгиваю. Сотовый вырывается из моих рук и, делая в воздухе эффектное сальто, с хрустом приземляется на землю. Чертыхаюсь и, быстро поднимая его, осматриваю. Фух! Вроде только защитное стекло пошло трещинами.
Устремляю гневный взгляд на дорогу. И почему я нисколько не удивляюсь, когда вижу, как из белой иномарки выбирается Радкевич? Водитель машины, ехавшей позади него, выражает свое возмущение громким сигналом и с ревом объезжает нахала.
— Марченко, здоро́во! — весело бросает мне Ростик. Его левая рука вальяжно лежит на открытой дверце. Нарочито взъерошенные смоляные волосы блестят на солнце. На лице растянулась коронная самодовольная улыбка. — А я думаю, ты или нет? Разбила? — кивает на телефон.
— Нет, не разбила, — отвечаю угрюмо. — Здоро́во! — говорю тоном, будто вместо приветствия посылаю его куда подальше.
— У меня вечером будет тусовка, приходи, — подмигивает Ростик, игнорируя мое явно неблагосклонное к нему расположение.
Хотя в этом нет ничего необычного. Радкевич любит цеплять меня по поводу и без. А я в долгу не остаюсь!
