Карл Семин кивнул, соглашаясь. Случалось, под знаменами разных хозяев полки наемников секли друг друга до полного истребления, но это была служба, а вот обманывать друг друга наемникам не позволялось. Лишь старые легенды рассказывали о том, как рейтары вставали друг на друга, чтобы судить виновных и восстанавливать порядок.
– Ладно, пропустим вас, невелика работа. Ты скажи, кто рядом с вами стоит?
– Арбалетчики-гизгальдцы. Хорошие стрелки, что с колена, что в рост. И злые – за герцога насмерть биться будут.
Рассвет застал войска обеих сторон уже на позициях, они стояли так, будто не уходили с этого места много часов. В рощах ждали своего часа черные вороны.
Изогнулись дуги мачт приготовившихся к стрельбе баллист, их обслуга уже сложила горками каменные ядра и заготовила корзины с щебнем, а теперь смазывала дегтем вороты. Прицельщики стояли на возах, следя за тем, когда противник перейдет невидимую линию, за которой его достанет ядро или каменная шрапнель.
По рядам королевских войск прокатилось оживление – появился Филипп Бесстрашный. Он был в сияющих доспехах, верхом на закрытом кольчугой мардиганце. Следом ехали граф де Шермон, генерал-граф Бьорн и дюжина майор-баронов, командовавших пехотой и кавалерией.
Ротные офицеры закричали: «Ура королю!», клич подхватили все пятьдесят тысяч войска. На другой стороне не остались в долгу и стали славить герцога, гулко ударяя мечами в щиты.
Над рядами поднялись знамена, Филипп выехал перед войском и поднял руку, требуя тишины. Крики прекратились.
– Солдаты, тому, кто пленит герцога, от моей королевской милости – две сотни золотых!
Войска ответили новыми криками «ура!», радуясь словам короля, фактически объявившего очередную победу.
Его величество проехал вдоль полков и остановился на небольшой возвышенности, разбитой на участки с сигнальными кострами. В случае гибели начальников или курьеров с помощью дымов можно было удержать управление войсками.
Все планы были согласованы накануне, генерал-граф и майор-бароны только ждали сигнала.
– Пошли! – крикнул Филипп, вскидывая руку, и одновременно с центральными полками на правом фланге в атаку пошли рейтары Карла Семина. На холмах присели на возах прицельщики баллист.
– Почему вы решили вдруг помиловать Ангулемского, ваше величество? Еще недавно вы горевали, что не удалось убить его, – удивился де Шермон, натягивая поводья. Его жеребец волновался и бил копытом мягкую землю.
– Я хотел избежать битвы и обезглавить армию герцога. Теперь его солдаты передо мной, так что убивать герцога нет никакого смысла. По крайней мере – теперь.
– Хотите въехать на его шее в дистанцерию, мой король? – усмехнулся де Шермон.
– Вы необыкновенно проницательны, граф… – Король неловко повернулся в седле – доспехи мешали ему – и крикнул: – Желтый дым для барона Сверсаля!
– Желтый дым с тремя перерывами для барона Сверсаля! – повторил толкователь.
Заготовленный факел ткнули в промасленную стружку, пламя с треском побежало по сложенным домиком поленьям. Затем подсыпали солевой присадки, и высокое пламя опало, обратившись в густой желтоватый дым, на который тотчас накинули огромный конус из мокрой кожи.
Началась подача команды – сигнальщик то приподнимал конус, то снова накрывал костер, выдавая затейливые цепочки дымных облаков. Сигнал был увиден раньше прибытия курьера, и кавалерийский полк королевских гвардейцев пошел в атаку на гвардейцев герцога, чтобы связать их и не дать пойти на поддержку гизгальдских стрелков. Те уже заметили недоброе – их левый фланг ушел в контратаку, однако рейтары Трауба скакали, опустив мечи, и перестраивались в колонны, что выглядело очень подозрительно.
