Его три желания - страница 20

Девочка вопросительно на меня взглянула. А любопытности и настырности ей не занимать…

«А ты мне нравишься», − прочитала я по жестам Милы и улыбнулась девочке.

Мы лепили из пластилина, когда они вернулись от специалистов. Она (лепка) отлично развивала мелкую моторику. Ведь ученые давно доказали, что речевой центр и центр, что отвечает за движения пальцем, находятся непосредственной близости. И дети, играя с мелкими предметами, не только пластилином, а разными видами бусинок, мозаикой или конструктором, также Лего, занимаясь лепкой, стимулируют тот самый отдел, что отвечает за речь. Кроме того, что лепка способствует развитию и улучшению речи, также считается хорошим антистрессом. А нам всем нужно успокоиться, особенно мне. Хоть день и тянулся к вечеру, руки всё равно до сих пор тряслись, и я вздрагивала каждый раз, когда к нам в группу заходил кто-то из сотрудников.

Кроме лепки, мы общались с детьми. Правда, кто-то молчал, а Мила охотно отвечала на вопросы, как и то, что сама их задавала десятками. Улыбалась и отвечала, стараясь избежать темы Марка и её брата. В основном рассказывала про за границу, где сама лечилась, не упоминая больницы и процедуры. Думаю, после аварии Мила и сама их предостаточно посещала и проходила. Когда же девочка отвечала на мои вопросы, я задумалась.

Я всё ждала, как ко мне заявится директор центра и выгонит с работы. Хотя Татьяна Анатольевна с самого начала знала про наше знакомство с Марком. Только тот факт, что она знала нашу историю в краткой форме и всё равно приняла меня на работу, не успокаивало. Начальники всегда в первую очередь пекутся о своём кресле, о своей должности, о центре, об организации, только потом о сотрудниках. Ведь поступок бывшего директора из школы, где я работала в прошлом, что отказался принимать меня на работу, доказывал как раз это.

Уходя в свои мысли, не заметила, как Мила обращалась ко мне. Посмотрела на неё лишь тогда, когда она дёрнула меня за рукав.

− Всё хорошо, просто задумалась, милая, − ответила девочке, и мы дальше занялись лепкой. Пока я думала, между пальцами всё время раскатывала наподобие червяка, а мы делали бабочку.

Во время дневного сна, попросив одну из напарниц приглядеть за детьми, я сама спустилась на первый этак в кабинет директора. Ну не могла я сидеть в ожидании. Неизвестность не только нервировала, но и пугала.

− Татьяна Анатольевна, разрешите? – постучалась я в дверь.

− Дана, Владимировна? Проходите, − кивком головы она указала на стул, а сама опять уткнулась на экран компьютера. – Что-то случилось?

− Я по поводу Косолаповой, − проговорила я и взглянула на директора.

Татьяна Анатольевна показывала чудеса выдержки.

− А что с ней не так? Дело идет, продвижки видны, благодаря тебе. Никто в работе с ней не мог похвастаться результатами. У тебя же получилось за пару недель. Думаю, через месяц-другой она заговорит, − продолжая что-то печатать ответила директор.

− Я пришла поговорить не об этом, − уточнила и смотрела на женщину.

Татьяна Анатольевна посмотрела на свои руки, скрестила пальцы и только после взглянула на меня.

− Дана Владимировна, не ищите проблем там, где их нет, − и голос прозвучал устало и не очень дружелюбно. – С Марком Викторовичем мы уже уладили вопрос с твоим назначением воспитателя в группу Милы. Ни о чём не думайте, работайте. Для родителей важен результат, а не личные отношения и неприязнь. И мой вам совет, просто на будущее, старайтесь избегать встреч вне стен центра. Чем меньше вы будете пересекаться, тем меньше проблем и работы мне, как и для вас. Идите, − и Татьяна Анатольевна махнула рукой на дверь.