– Почему я и мой клуб? – приподнимает брови он. – Почему ты соврала о рекомендации от кого-то относительно меня?
– Просто… просто хотела показаться посвященной во все эти спортивные дела, – задыхаюсь от волнения, но поток лжи сам собой рвется наружу.
Несколько секунд Алексей молчит и рассматривает мое лицо так, словно ищет что-то. Чувствую себя будто парализованной под его пристальным взглядом, не смею и сдвинуться с места. Очень надеюсь, что он мне поверит, ну или сделает вид…
– Напомни, как тебя зовут? – щурится мужчина.
Открываю и закрываю рот, потому что мозг в состоянии стресса начал катастрофически тормозить.
– Алена, – наконец отвечаю я.
В зеленых глазах Ледника появляется мимолетный отблеск злости и презрения. Если это реакция на имя, то она значительно отличается от той, что была пять лет назад. Что же с ним произошло за эти годы, если вселенская боль сменилась настолько яркой ненавистью?
– Врешь, – снова отрицательно качает головой он. – Чтобы назвать свое имя, взрослому человеку не нужно так много времени, а ты определенно задумалась и вспоминала свою легенду.
– Вы цепляетесь к мелочам, я просто… – начинаю говорить, но замолкаю.
Алексей подходит ближе, и я чувствую себя беспомощной перед ним, подавленной его искрящейся недовольством энергетикой.
– А теперь слушай, что скажу тебе я, – вкрадчиво начинает он. – Твои шмотки стоят не меньше десяти штук баксов, из этого я сразу сделал вывод, что ты не местная. К тому же, ты слишком красивая, по моим меркам и предпочтениям. Очень ухоженная, начиная с ногтей и заканчивая кончиками волос. Уверен, что в эту красоту было вбухано не меньше сотни тысяч, и ты бы вряд ли захотела расквасить себе милый нос на ринге без видимой на то причины, – чувствую, как краснеют мои уши и горят щеки от смущения.
Он же определенно не комплименты делал, но его слова о том, что я красивая «по его меркам и предпочтениям», заставляют в груди все перевернуться с ног на голову.
– Сойдемся на том, что ты не простушка, – продолжает говорить Ледник. – Ты говоришь с акцентом, да, не во всех словах, но он проскальзывает. Значит, ты жила заграницей достаточно долго, чтобы перенять языковую среду, – после этих его слов испытываю неловкое чувство дежавю. – Прибавь ко всему этому то, что тебя сюда привозит личный водитель на тонированной тачке, стоимостью больше пятнадцати миллионов. Какой мы делаем вывод, Золушка?
Смотрю в лицо Алексею, и на глаза наворачиваются слезы. Мне нечего ответить ему, в голове лишь шум, но ему и не нужен мой ответ.
– Ты маленькая, избалованная, богатенькая лгунья. Пришла, чтобы потешить свое самолюбие, думала, я буду скакать перед тобой на задних лапках? Нет, этого не будет. К тому же, между тренером и спортсменом должно быть доверие. Ты не называешь своего настоящего имени, не говоришь о реальных мотивах, что привели тебя сюда… Я не буду работать с тем, кто мне не доверяет даже за тройную ставку, – его голос наполняется нотками презрения. – И главный вывод – тебе здесь не место, свободна.
– Я никуда не пойду, я плачу за тренировки! – пытаюсь противостоять я, но в носу предательски щиплет от нахлынувших слез.
– Мне не нужны твои деньги, можешь идти. Развлечения закончены для обоих.
Алексей разворачивается и уходит к парням, ожидающим его возле ринга, пока я стою и задыхаюсь от обиды.
Маленькая. Избалованная. Богатенькая. Лгунья.
