– Неужели он все это съест?! – не поверили они.
Но то были еще цветочки. Кот оказался большим гурманом и одной ветчиной не ограничился. Вслед за ней последовали бутылка молока, банка консервов и огромный бутерброд, на создание которого Маркиз потратил немало сил и времени.
– Он уже еле дышит, – шептались сестры, наблюдая за тем, как тяжело пыхтевший Кристиан выманивал из холодильника кусок сливочного масла.
– Ну же, еще немножко, – приговаривал он и нетерпеливо бил хвостом, но масло как назло, будто прилипло к полке.
Помучившись с упрямым куском, кот сменил тактику и принялся нагружать на свой бутерброд все, что удавалось выудить из холодильника. Некоторые продукты, как заметили внимательно следившие за происходящим сестры, почему-то упирались и не желали покидать полки, а некоторые, как, например, здоровая банка сметаны, тут же оказывались у лап обжоры.
– Фантастика! Как же это ему удается?
– Элементарно, – промычал кот, вцепившись в огромный по размеру бутерброд. – Я же как-никак ведьминский кот, так что еще и не такое умею.
Неожиданное признание было подобно эффекту разорвавшейся бомбы.
– Ушам своим не верю! – вскинулась Лиля и схватила кота на руки. – Неужели ты жил у самой настоящей ведьмы? Так значит, это не сказки! Расскажи же, какие они, чем занимаются?!!
– Едят не в меру любопытных и наглых девчонок, – буркнул Маркиз и вывернулся из рук Лили. – На завтрак, обед и ужин.
– Шутишь, – растерялась та, – не может такого быть!
– Ну как знаешь.
Умяв бутерброд, Маркиз обвел наблюдавших за ним девочек осоловевшим взглядом и заявил, что самое время немного вздремнуть.
– А вас ждут тряпки и веник, – напомнил он и полез на пианино.
Ксюша и Лиля вздохнули. Как ни крути, а уборкой заняться все-таки придется. И если поломанные цветы и лужа на полу – еще не такая серьезная беда, то как объяснить Эльвире, почему у ее вазочки отбит край и отсутствует ручка, девочки просто не представляли.
– Может, приклеить, – задумчиво предложила Лиля, так и эдак прилаживая отколотую часть на место. – Хотя бы не сразу заметит.
Ксюша покачала головой.
– Не пойдет. Все равно увидит, будет только хуже. Так что придется во всем сознаться.
– Ах, как не хочется, – вздохнула старшая сестра. – Слушай, а может на этого обжору свалим?! Тогда мы совершенно ни при чем!
– Я сейчас кого-то стукну, – донеслось с пианино. Маркиз, как и все коты, отличался отменным слухом. – Надо же было до такого додуматься!!!
Лиля хихикнула и снова взялась за многострадальную вазочку. Вдруг благодушное выражение на ее лице сменилось настороженным и озабоченным.
– Ксень, – тихо позвала она, – смотри, что я нашла.
Ксюша подняла глаза и увидела в руках сестры свернутый листок бумаги.
– Что это?
– Как мне кажется, содержимое вчерашней посылки. Так… так, сейчас посмотрим.
Лиля развернула листок и принялась читать:
«Здравствуй, дорогая Эльвира! Решил вновь написать тебе письмо, которому, вероятно, ты будешь не слишком рада, раз не отвечала на предыдущие. Я понимаю, деточка, что у тебя есть все основания не желать общения со мной, но я уже стар, чувство вины все сильнее гложет сердце, и не будет мне покоя, пока ты не простишь мне ошибки молодости. Твой покойный отец и мой любезный брат был прекрасным душевным человеком и не хотел бы, чтобы мы, единственные родственники, жили во вражде. Поэтому прошу, забудь обиду и приезжай ко мне. Поверь, я не буду тебе докучать, сможешь хорошенько отдохнуть, ведь у тебя, насколько мне известно, достаточно напряженная работа. А для меня не будет большего счастья, чем видеть свою племянницу или услышать твое «доброе утро» … Если не захочешь приезжать одна, возьми с собой подругу или какого-нибудь близкого человека. Я буду только рад, дом у меня большой, места всем хватит.
