- Все. Хватит пререкаться, - говорит гораздо спокойнее. – Я сейчас велю Казаченко отвезти тебя домой. В смысле ко мне.., - поправляется он.
- Не боитесь? – прищуриваюсь.
- Чего? – не понимает.
- Отпускать меня с Казаченко?
Дмитрий Егорович смотрит мне в глаза и думает, что сказать. Как отреагировать. И не на мои слова. А на мой взгляд.
Я знаю, как выгляжу сейчас. Самой натуральной стервой. Сукой. Смотрю на него и издеваюсь. На нервах играю.
- О! Ты здесь что ли?! – не вовремя появляется Оля.
- А где мне еще быть? – ухмыляюсь, но продолжаю смотреть на майора.
Он также смотрит на меня.
- Ну, к примеру, свалить уже к себе домой, - не стесняется в выражениях сестра, подходя к нам близко.
Не смотрим на нее. Продолжаем буравить друг друга глазами.
- Что случилось? – неуверенно интересуется Оля.
- Ничего, - отвечаю за Дмитрия Егоровича. – Пытаюсь воплотить в жизнь твои советы, а он сопротивляется.
Мы зависли. Я общаюсь с Олей, которая стоит рядом. Но мы смотрим друг на друга.
- Кто? – не понимает сестра. – Какие советы?
- Как трахнуть мужика в первую же ночь, наплевав на его убеждения в сохранении верности любимой, но, к сожалению, покойной супруге…
Взгляд Дмитрия Егоровича изменился. Немного. Губы лишь слегка поджались. Еле заметно. Никто другой бы не заметил. Но я не кто-то другой… Я заметила…
- Ты чего несешь, идиотка? – невозмутимо реагирует Ольга на мою прямоту, сказанную ею же вчера вечером.
Улыбаюсь с ухмылкой, но не отвожу взгляда в сторону.
- Значит, это была другая сучка, - выдаю я то, чего мне никогда не было свойственно.
У меня точно раздвоение личности. Во всяком случае, рядом с майором я почему-то становлюсь совсем другим человеком. Расправляю плечи. И даже дерзить начинаю.
- Я у выхода подожду, - адресую Дмитрию Егоровичу, и, прилагая огромных усилий, отрываю от него взгляд.
Иду в сторону выхода. Походкой от бедра. С гордо поднятой головой. Только вот из глаз предательски катятся слезы…
17. Глава 17. Дмитрий
Весь день сам не свой. В голове сумбур. От работы. От этой несносной девчонки. Как ни крути, а для меня она все еще девчонка. Маленькая, угловатенькая, только что выпорхнувший воробышек. Но каждый раз перед глазами встает та самая эпичная картинка. Ее руки. На моем члене. Картинка меняется видом полуголой задницы Нади. В память вбились оголенные два полушария. Того и гляди на ромашке начну гадать - в нижнем белье она была или нет…
- Черт, - меняю положение, сидя в кресле.
Каждый раз от картинок прилив возбуждения…
Чертовка. Совсем с ума свела.
Как раньше я справлялся?
А никак.
Каждый раз, когда возникало желание, просто вспоминал жену. Сначала наше знакомство. Потом свадьбу. Счастливые годы жизни. Счастливые часы в постели. Когда уже хотелось выть от досады, что ее нет рядом, что я не могу выплеснуть всю свою энергию, в голове возникали похороны. Поминки. Все. На этом все желание пропадало.
Да и возникало оно редко.
Никогда после смерти жены не смотрел на женщин, как на сексуальный объект. Я ведь действительно не изменял супруге. Даже «ужика» не давил. А теперь…
А теперь готов взорваться только от вида одной молоденькой девчонки.
Да. Ей уже двадцать семь. Но для меня она молоденькая.
- Да, мля.., - не могу усидеть на месте и практически вылетаю из кабинета.
Вбегаю к Казаченко, стараясь быть просто строгим и требовательным. А не ревнивым придурком.
- Отвез? – с порога спрашиваю.
