Мы сели за стол. Друг напротив друга. Он скрестил на груди свои жилистые руки. Без длинных рукавов я могла рассмотреть его татуировки. В большей степени они были черными. Но также я заметила цветок. Он отличался от всего вокруг, был ярким приятным пятном на фоне серости и тьмы. Как будто... лучик света в окружении гнева. И рядом с этим бутоном была надпись: "КМЛЛ".
Камилла. Я сразу прочитала свое имя. Он набил напоминание о том, что я значу для него. Я представляла, как он смотрит на этот цветок и отсчитывает дни до выхода на волю. Чтобы прийти и сказать мне пару "ласковых" слов.
Но ограничится ли все словами?
В чайнике шумела вода. Она закипала. Постепенно грелась, повышала градус. Как и атмосфера между нами в этой комнате. В тот напряженный момент.
— Кхм... — пыталась я хоть что-то сказать, но все сомневалась. Нервно теребила край передника. — Слушай, Марс. Мне жаль, что так получилось.
— Да неужели? — не сводил он с меня угольно-черных глаз. Этот взгляд меня как будто пригвоздил к спинке стула. Но смотреть открыто на него было трудно, почти невозможно. Было чувство, будто он съедает меня живьем. Хотя молчит при этом, ничего не говорит. — Мне тоже жаль, Камилла. Мне тоже. Очень. Жаль. Ты даже не представляешь себе, насколько. Ведь наши отношения могли сложиться иначе.
— Я в этом сомневаюсь.
Перечить человеку напротив было страшно, было опасно. Но я говорила правду. У нас бы ничего не вышло с ним. Как друзья и родственные души мы имели шансы. Но не как любовники.
Я не была готова окунуться в эту реку. В эту бурную, кипящую страстью воду. Ведь это был не мой поток, он исходил от него. И чем больше мы были рядом, тем отчетливей я чувствовала, что... эта страсть подмывает опору в ногах. Я могла сорваться и исчезнуть в той реке. Раствориться в этом человеке без остатка.
Но правильно ли это? Мне пришлось делать тяжелый выбор. Тяжелее, чем он думает. Тяжелее, чем могла представить я сама. Ведь потом тебе с этим жить. А жить с такой тяжестью — испытание.
— Ну и как тебе живется с этим уродом? Выходит, он тебе помог все это провернуть? Шериф сфабриковал улики, оформил все так, как было выгодно тебе?
Я не хотела говорить об этом. Не хотела вспоминать тот эпизод своей жизни. Потому что... все мы делаем ошибки. А я тогда их совершила целый ряд. И постоянно жалею. Просто жалею.
Что я еще могу поделать теперь? Как все исправить? Да и надо ли это делать — стану ли я счастлива от попытки оживить что-то мертвое? Умершее давно. В тот день, когда я все перечеркнула одним махом.
— Давай я залью кипяток...
Наливала горячую воду в заварник, а Марс продолжал рассуждать на болезненную для нас тему.
— Вот только тут большой вопрос. Это было выгодно тебе... Или шерифу?
— Я сделала так, как подсказывала логика.
— И чья же это была логика? Твоя или его? — Марсель склонился над столом, упершись в его край руками. — А главное, Камилла... почему ты не послушала сердце? Зачем оно было тебе дано? Видеть будущее ты, значит, можешь. А вот понять, что убиваешь свою жизнь, а вместе с ней — мою... ты почему-то не смогла.
— Я видела наше будущее, — цедила я сквозь зубы. Сжимала челюсти и говорила каждое слово как кирпич в фундамент правоты. — И оно было ужасно.
— Ужаснее, чем это?
— Я...
Мне хотелось описать, что я видела. Что я чувствовала тогда. Но понимала, что он прав. Ужасней, чем теперь, придумать было сложно. Я сама загнала себя в угол. Все пошло не той дорогой. Там, где я мечтала разрешить проблемы, эти проблемы только окрепли. Теперь я не смогу так сделать, как тогда. Он уже не так доверчив.
