– А ты… – снова осматривает, и его тяжелый взгляд жжет кожу. – Либо станешь матерью моего ребенка, либо сдохнешь зря, позабавив охрану. Живой тебе отсюда не уйти в любом случае.
– Вы ошибаетесь, если думаете, что я пойду на такое, – выдавливаю, со злобой гляжу ему в лицо, несмотря на то, что до чертиков боюсь.
– Забудь о прошлой жизни, девочка, – длинные пальцы касаются моего подбородка. Он запрокидывает мне голову, чтобы смотрела на него, впитывала слова. – Тебя больше нет. Есть жертва. Во имя процветания моей семьи.
У меня перехватывает дыхание от его близости и жара крепкого тела. От жалящих слов. Неужели, у меня совсем нет шансов?! Что за бред? Почему я вообще должна что-то делать для него и его семьи?
Каждый нерв во мне напрягается. Я буквально чувствую, как зажата в тисках сильного захвата, хотя этот красивый мужик меня даже не держит.
– Ты принадлежишь мне, и я возьму свое сполна, – почти шепотом, но гулко. Так, что в ушах начинает звенеть. А ублюдок склоняется настолько низко, что наши лица почти встречаются. И его теплое дыхание остается на моей коже.
Тело охватывает дрожь. Чувствую, как трясусь перед ним. Уверена, он тоже это замечает, упивается впечатлением, которое производит.
Отшатываюсь. Дергаюсь в сторону. Слишком сложно выносить такое.
– Вы меня не заставите, ясно?!
Быстрый точный захват, и я оказываюсь прижатой к обтянутой тканью стене.
– Этого не потребуется. Ты сама захочешь, – «господин» произносит уверенно и четко, чтобы в сказанном не оставалось никаких сомнений.
4. Глава 4
Полина
9 лет
– Давай, еще немного, – подбадривает бабушка, и я с усердием ковыряюсь скрепкой в навесном замке на двери, который она повесила специально.
Устала уже. Губы начинают дрожать. Обидно. Вот почему Пашке можно гулять с мальчишками во дворе, а я в замке копаюсь?!
Пашка это мой брат. Старший. На целых пять минут. Но иногда кажется, что он еще такой глупый. Жуть просто.
Пальцы сводит, я ослабляю нажим, и дело срывается. Отшвыриваю в сторону распрямленные скрепки. Как же я злюсь! Надоело!
– Натяжитель нельзя отпускать, – ворчит бабуля. – Ты должна держать его до самого конца. Дай сюда! – командует.
Подаю бабушке коробочку со скрепками, и она достает оттуда две штучки. Быстро вытягивает обе в линию, а одну чуть загибает. Несколько минут назад я делала точно так же. Только вот все равно не вышло. Пальцы заныли, и я вновь отступила.
– Еще раз смотри, – берет замок и вставляет первую «палочку». – Поворачиваем в сторону запора. Теперь вторую, – в замочной скважине оказывается согнутый наконечник. – Главное, двигаться не спеша. Каждый штифт поднимать. Почувствовать. И пальцы не расслаблять. Ослабишь – и все. Заново начинать придется.
– Может, я лучше просто поиграю? Я играть хочу, ба!
Щелк. Замок поддается, и бабушка показывает мне результат.
– Видишь? – спрашивает, даже не обращая внимания на то, что я сейчас сказала, и я киваю, вздохнув. – У тебя получится, просто тренировка нужна. Ты на Пашку не смотри. Он мальчик, в случае чего, и сам разберется, а вот тебе пропадать нельзя. Давай, пробуй еще раз.
Бабуля обратно закрывает замок и протягивает мне полупустую коробку скрепок. Приходится вновь приниматься за работу с самого начала.
Вскоре с работы возвращается мама. Она как-то безразлично смотрит на наше занятие, а вечером после ужина просит бабушку отойти поговорить. Они уходят в другую комнату, но мне все равно отлично слышно. Правда, непонятно ничего. Знаю, мама недовольна проделками бабули. Уже не первый раз они спорят, но ба стоит на своем, а мне приходится потом думать, что там бабушка еще для меня приготовила.
