Без одежды этот мужчина еще более горяч, чем в ней. Волосы растрепались. Сейчас он какой-то… более настоящий что ли?! Понимаю, что до сих пор чувствую его твердость между моих ног. Горячий пульсирующий член. И жадность, с которой Демид вколачивал его между моих бедер. Доводил до исступления. Мне кажется, в тот момент даже воздух вокруг нас накалился до максимальных температур.
Я смотрю на человека, которого ненавижу. Но только разумом. Мне не за что питать к нему положительные чувства, к тому, кто против воли запер меня в четырех стенах, угрожал да еще и собирается принести в жертву. Кому? Божеству какому-нибудь? Да какая разница! Исход один.
А я ведь за него волнуюсь меньше всего. Наверное, потому, что ни один нормальный человек не поверит в то, что подобное может быть правдой. Вот и я не верю в скорую смерть. Такое может случиться только с кем-то, но никак не со мной.
А вот мое тело… оно совсем не испытывает ненависти. Оно боготворит, откликается человеку, способному подарить волны удовольствия, дать разрядку. Дикий коктейль из эмоций, которых я никогда в своей жизни не испытывала. А здесь испытала. Рядом с ним.
Мне хочется одновременно и потрогать его напряженные мышцы, идеально прорисованные, как у каменной скульптуры, и сбежать куда подальше, чтобы меня никогда не нашли и не вернули в эту спальню, в эту кровать.
Только вот побег сейчас будет максимально глупой затеей. Если Демид позволил себе так спокойно уснуть, оставив меня без присмотра, то он уверен в том, что поникнуть территорию дома мне не удастся. Охрана из бритоголовых может стоять прямо под дверью нашей спальни.
Поэтому я осторожно укладываюсь рядом с мирно спящим мужским телом. И почему он такой притягательный?! И такой жадный… Я кожей чувствовала, как внутри него бурлила похоть, когда он елозил членом по моим складочкам. Эти воспоминания отдаются дурацким томлением внизу живота.
Я касаюсь твердого тела мужчины кончиками пальцев и, кажется, сразу получаю ожог. В горле свинцом наливается ком. Не могу поверить, что это настоящее. Что передо мной человек, а не какой-то биоробот из стали.
Долго не могу сомкнуть глаз и засыпаю только под утро. Когда открываю глаза, Демид уже стоит перед зеркалом при полном параде. Затягивает петлю из галстука на шее.
– Доброе утро, Полина, – говорит он мне без малейших эмоций на лице. Такая вот дежурная фраза для девушки, которую он чуть не трахнул вчера и собирается убить завтра. Или через неделю. Тут как пойдет.
– Разве утро в этом доме бывает добрым? – отвечаю я вместо подходящей по смыслю любезности.
Уголок рта Демида ползет вверх. Его явно забавит мой ответ.
– Все зависит от тебя. И только.
Мужчина поправляет галстук и шагает к выходу.
– Сегодня важный день, – предупреждает он вдруг, обернувшись ко мне. – Вечером мы поедем на встречу с моими… друзьями. Рамзия поможет тебе собраться.
Ну, супер! Ничего не скажешь.
Беспомощно раскидываю руки на кровати. Лежу так какое-то время и не хочу даже шевелиться. Смотрю в потолок невидящим взглядом и, кажется, даже не слышу, как моя помощница входит в спальню.
– Полина, поднимайся, – спокойно, в своем духе, произносит женщина. – У нас сегодня много дел, нужно успеть все.
– Что воля, что неволя, все равно… – проговариваю на автомате, прямо таким же голосом, как был в мультфильме.
Рамзия усаживается рядом со мной на кровать. Берет меня за руку и обозначающе сжимает мою ладонь.
