В этом доме не умеют есть в тишине, фоном становится включенный небольшой телевизор, транслирующий новости по первому каналу.
— У тебя несколько футболок с собою? – спрашиваю на ухо у Эмина.
— Как правило, беру всегда две-три на всякий случай.
— Часто одалживаешь девушкам, что оказываются рядом? – пытаюсь задеть, но он инсорит мою шпильку, щурит глаза.
— А чего не пьешь? Вера не позволяет?
— И она, да я и сам по себе не люблю алкоголь, он толкает на необдуманные поступки, за которые потом стыдно перед собой.
— Ты всегда такой правильный?
— Нет, Стелла, я неправильный, – устремляет на меня горящий взгляд, я ерзаю на своем месте, а в животе порхают бабочки. Дальше нам мешают общаться, заканчиваются новости, и хозяева переключают свое внимание на нас. В основном общается Эмин, коротко и без подробностей рассказывая цель нашего визита в эти места, ловко съезжая с личной темы. Я бы не смогла красиво уходить от вопросов: «Когда свадьба? Сколько деток планируете?» Потом Василий Петрович ударяется в рассуждения о политике, ругает наше правительство, все за столом молчат, не спорят, а хозяину только это и нужно.
— Спокойной ночи! – дружно желаем друг другу.
Мы с Эмином заходим в комнату. Направляюсь сразу к кровати, расстилаю ее, стараюсь не думать, что опять провоцирую мужчину, хотя внутренний голос именно это и утверждает поучительным тоном. Снимаю с себя штаны и быстро ныряю под одеяло. Ищу глазами Эмина, он стоит возле окна, скрестив руки на груди. Хочу его позвать, но сдерживаюсь. Вдруг опять переступлю какую-то черту, которую он нарисовал между нами, вновь упаду в его глазах своим недостойным поведением. Вздыхаю, отворачиваюсь к стенке. Прислушиваюсь к звукам за спиною, боясь пропустить момент, когда Эмин ляжет рядом, но сон в итоге приходит быстрее, чем тот, кого я в тайне жду.
Сквозь сон ощущаю, как кто-то осторожно трогает кончики моих волос. Я не врала Эмину, когда говорила о чутком сне. Стараюсь не подавать вида, что проснулась, пытаюсь догадаться о происходящем сзади. Чувствую его пальцы у себя на плече. Нежно, невесомо ведет вниз, гладит подушечками пальцев мое запястье. Эмин осторожно сокращает расстояние между нами, еще чуть-чуть и я прижмусь спиною к его груди, но именно это чуть-чуть так и остается незавершенным. Щекотно от его дыхания, не дергаюсь, но закусываю губу. Целомудренно целует между шеей и плечом. Зажмуриваюсь, хочется повернуться к нему лицом и обнять, уткнувшись в мужскую грудь. Сильно прижаться и бесконечно слушать биение наших сердец, млеть от этого личного, персонального счастья, которое может подарить любимый человек своим вниманием. Эмин отстраняется, сразу же становится прохладно спине. Мне стоит больших усилий подавить судорожный вздох. Он больше не прикасается ко мне, с разочарованием вновь проваливаюсь в сон.
***
Рядом раздается заразительный смех. Недовольно кошусь на компанию, вздыхаю. В недалеком прошлом я бы с радостью проводила так время: сидела бы среди подружек, парней, пила коктейль и беззаботно смеялась, ни о чем не тревожась. Тогда и не подумала бы отказываться от встреч, тусовок. Сейчас подобное кажется неважным, когда все мысли о контракте, который упустила по глупости, ведь еще до встречи была уверена в своем успехе. Быстрые победы ранее даровали ошибочную иллюзию того, что у меня все получается без предварительной подготовки, и я напрочь забыла, что перед каждой встречей Эмин составлял список важных вопросов и ответов, требующих повышенного внимания. В итоге заказчик, выслушав мое предложение, обещал подумать, а через три часа прислал вежливое письмо с отказом. Эмин будет недоволен, когда узнает, ведь уже считал данный проект нашим. Сам Умаев вновь улетел в Грозный на неделю, его бизнес в родном городе тоже требовал внимания.
