У нее были красивые волосы цвета кедрового ореха: не светлые, но и не каштановые. Идеально ровные пряди спадали на плечи, лишь на некоторых из них были цветные заколки. Одета девушка была в больничную одежду.
– Эй, с тобой все нормально? – спросила я.
Впрочем, это была глупость. Когда все нормально, по стеночке не ползут.
– Нет, – пробормотала девушка. – Я думала, смогу прогуляться, а оказалось – не могу. Поможешь дойти до палаты?
– Конечно.
Она оперлась на мою руку и назвала номер палаты. Медленно мы двинулись в конец коридора.
– Я – Миранда, – представилась девушка.
– Уже поняла, – улыбнулась я. – Джен.
– Я хотела с тобой познакомиться. Но папа сказал, ты не хочешь со мной общаться.
Я даже споткнулась от такой наглости. Нет, что за мужики у них тут?! Даже не имеет смелости сказать дочери правду, надо меня выставить бесчувственной скотиной.
– Ну-у-у, – протянула я, соображая, что сказать.
Не хотелось рушить в глазах девушки образ ее отца, который сделал очень много для ее спасения.
– Я же уеду скоро, – наконец нашлась я. – И общаться мы не сможем, так смысл знакомиться?
– Папа не разрешил, – отмахнулась Миранда. – Не надо его выгораживать, я знаю, что он иногда ведет себя как полный кретин. Я тут умираю, а он решил выбирать мне друзей.
Она приложила к считывателю чип, и дверь в палату отъехала в сторону. Я помогла Миранде улечься на койку и принесла воды. Девушке явно стало легче лежа, потому что она заулыбалась и принялась меня расспрашивать о том, как я прилетела, как устроилась.
– Слушай, – я оглянулась на дверь, – если меня тут поймают, твой отец меня полностью на органы сдаст.
Миранда на это лишь махнула рукой и буквально заставила меня сесть в кресло.
– Он не может лишать меня общения с тобой! Устрою скандал, не волнуйся. Он ненавидит женские слезы, а мои – в особенности. Не волнуйся, я делала это не раз. В таком состоянии можно даже не реветь, а тяжело вздыхать.
– Жестокая.
Но я не могла не фыркнуть. Брэнд – и боится женских слез? Да, у каждого мужчины есть своя слабость.
– Ты красивая. Я так и думала, что ты будешь красивой. И у тебя классное имя.
– Спасибо.
Я искала черты сходства между собой и Мирандой, но, кроме цвета волос, не находила. У нее были тонкие губы и чуть курносый нос, а глаза были ярко-голубые. Красивая девочка, хоть и выглядит уставшей. Еще очень худая. Видно, что болеет, но держится. Улыбается, светится от радости, что-то рассказывает, живо интересуется мной.
Миранда забросала меня вопросами. О том, как выглядит моя планета, что мы едим, как живем, кем я работаю, есть ли у меня молодой человек. Ее интересовало все то, что интересовало таких же пятнадцатилетних девчонок на Земле. Что ж, будем надеяться, она вернется к жизни, которая у нее должна быть.
– Пообедаешь со мной? – спросила она, когда на экране ее койки вспыхнуло предупреждение, что пришло время обедать.
– Мне привезут обед в палату. Но могу зайти и выпить чаю, если хочешь, после.
– Давай, – вздохнула Миранда. – Мы ведь увидимся после операции?
– Ну, если твой отец не упакует меня в чемодан и не отвезет обратно на Землю сразу, думаю, увидимся.
– Тогда приходи пить чай. Артен утром приносил оладьи, я их так и не съела.
– Да, мне он тоже приносил. – Я улыбнулась. – Приятного аппетита.
– И тебе, Дженни, – весело ответила Миранда, приподнимаясь на койке.
Уже идя к себе, я вдруг вспомнила, что все палаты прослушиваются и просматриваются, а значит, о моем знакомстве с Мирандой уже знает как минимум Грант, как максимум – Брэндон Эко. И как-то резко расхотелось идти обедать…
