– Завтра обьявят список членов отряда… – задумчиво сказала Таша, возвращаясь в кабинет.
– Это волнует тебя сильнее всего? – спросил Марк.
– На самом деле… Я задумалась о том, почему члены Базы Одиннадцать сидят в какой-то комнате и не показываются нам.
– Ребята поделились тем, что знали.
– Почему их не было на собрании?
– Потому что оно для нас. Глядя на них впервые, ты считаешь, что они стали бы принимать участие? Сидят своей троицей и им хорошо. Выдвинутся потом с нашим отрядом.
– Как скажешь, ладно.
– Ши… Что за непомерную тоску ты напустила на Орден? Еще немного, и я пустил бы скупую слезу, глядя на такую бледную тебя.
– Я… не знаю. У меня просто возникла теория в голове, и я ее рассказала, а в процессе вспомнила… – Таша запнулась. – …их. И не только. Мысль о том, что любой из них мог стать Авеоглем и теперь тоже убивать людей очень тяжелая.
Таша говорила о родителях. Они были одними из первых членов Ордена, самых смелых, ведь в начале апокалипсиса, когда не вся техника была настроена и люди не знали, как вообще обходиться с Авеоглями, было очень опасно находиться даже на Базах, не говоря о поверхности. Но первые Орденовцы изо всех сил прокладывали путь к возможному спасению, старались изучить как можно больше, а вместе с тем – гибли как мухи. Родители Таши продержались относительно долго для того времени – около трех лет.
– Ровно в этот день мне сказали, что они не вернулись с вылазки. А потом ходили слухи, что кто-то из их отряда, кто успел спастись, рассказывал, что видел, как их убивали Авеогли. Я не могла поверить в это и просила доказательств, просила посмотреть на них. Тогда и узнала, что тела… редко забирают. Я перестала есть и спать на долгие дни и все мое нутро противилось этой новости. А меня никто не поддержал. Моя единственная поддержка лежала где-то на поверхности с вырванными глазами и вытащенными кишками, полностью изуродованные этими тварями. – девушка усмехнулась. – Забавно так… спокойно говорить об этом сейчас. А потом я начала узнавать о знакомых и друзьях, обо всех, кого знала. Очень многие оказались мертвы. Но я узнала, что ты в Ордене со своими родителями, и вы все живы, и тоже захотела сюда попасть. К этому, конечно, отнеслись скептически, и только один Рикс помогал мне и верил в мои силы. Надеюсь, не ошибся. А уже будучи членом Ордена, я узнала, что тут есть и другие знакомые. Стало легче, что все-таки хоть малая часть осталась тут. Постепенно, находясь в Ордене, я приняла все порядки и правила, старалась не зацикливаться на своем горе, хотя это было до безумия сложно. Я думала, что сойду с ума скорее, чем выстрою стену от переживаний. Но все тот же атташе Рикс изнурял меня тренировками, заданиями и новой информацией, чтобы я вовлеклась во все дела скорее, и чтоб не так скорбела. Помогло. Только вот… Результат превзошел ожидания, и я стала почти что бесчувственной глыбой. Но… Ну, последние 4 года в этот день я стараюсь больше думать о цикадах и предпочитаю держать траурную свечу по ним, нежели по родителям. Да и людей мало кто вспоминает, независимо от их роли. Такой странный мир…
Монолог девушки лился складно, словно она это каждый день рассказывала сама себе. Хотя Марк точно не знал – вдруг так и было? В глазах Таши не было ни слезинки, а голос практически не дрожал. Она раскрывала свой внутренний мир, свою часть истории так, словно рассказывала сказку ребенку перед сном. Она впервые доверила кому-то эту израненную часть себя, и не понимала, зачем и что делать дальше.
