Всего за пару часов Тамила в кровь стесала ладони, пусть и пыталась держать поводья сквозь подол плаща. Про то, что внутренние части её бедер горели огнем, очень хотелось бы забыть, но боль была мучительной – казалось, кожи там просто не осталось и жесткое седло касается уже одной огромной скальпированной раны. Потому, когда Мариф, уже давно пришедший в себя, о чем-то коротко переговорив с одним из сопровождающих, скомандовал:
– Привал, – Тамила даже решила сначала, что ослышалась. Так велико было желание слезть с этого пыточного устройства.
Расхи была уже совсем близко. Прохладный влажный воздух, с нотками свежести и лишь чуть-чуть отдававший тиной, щекотал нос уже с полчаса. Время от времени слышался далекий плеск, иногда начинали перекличку лягушки, но тут же умолкали.
Они остановились на самом берегу.
Прямо за густыми зарослями ивняка чернело непроглядное русло, иногда с тихим журчанием закручивающее воду в паре шагов от них.
Хотя ночь ещё не торопилась отдавать права утру, стало будто бы чуть светлее. Во всяком случае, Тамила могла хоть и смутно, но всё же различить лица спутников.
Они спешились в молчании, быстро и привычно, тем самым выдавая в себе людей, большую часть дня привыкших проводить в седле, нежели передвигаться своим ходом. Королева такой похвальной привычки не имела, потому подождала, пока Мариф поможет ей сойти с лошади, и на пару секунд зажмурилась так, что под веками побелело. Губу она прикусила машинально, чтобы сдержать болезненный крик – одеревеневшее от непривычной нагрузки тело почти не сгибалось. А она ещё думала, что боль в растертых ногах была мучительной… Зато теперь есть, с чем сравнивать.
Советник не столько довел, сколько донес Тамилу к подножию огромного кряжистого дерева и усадил между его корней на свой расстеленный плащ.
– Сейчас дам вам лечебную мазь, смажьте раны. Постарайтесь пока сами размять мышцы на ногах.
– Не думаю, что это поможет, но благодарю за предложение. – Пользуясь тем, что на неё никто не смотрит, королева позволила себе ещё одну быструю болезненную гримасу, прежде чем принять привычное спокойно-отстраненное выражение лица. – С вами всё в порядке? Там, на дороге…
Она замолчала, не зная, как задать мучивший её вопрос, всё же справляться о здоровье у незнакомого мужчины несколько неприлично. И хотя этот самый мужчина прекрасно знал, что именно у неё сейчас так болит, и даже, скорее всего, представлял, как это самое больное место выглядит, настолько нарушать правила приличия королева всё же не стала. Не будешь же вот так невзначай уточнять – а не было ли у вас в роду случаев сердечных хворей или падучей болезни?
Мариф некоторое время молчал, сосредоточенно перебирая что-то в снятой с седла сумке. Один из помощников уже раздувал крошечный костер, устроенный так, что его невозможно было увидеть откуда-нибудь, кроме реки. Дым тонкой струйкой поднимался сначала вверх, а потом будто размывался, становясь облаком кисеи и смешиваясь с начинающим подниматься от реки туманом.
Уже решившая, что ответа так и не дождется, Тамила прикрыла глаза и прижалась спиной к стволу. Твердый и шершавый, он был восхитительно неподвижным, что после нескольких часов в седле компенсировало любые другие неудобства.
И хотя ситуация и самочувствие никак не располагали ко сну, на веки и виски навалилась тягучая усталость, которая, впрочем, тут же развеялась, стоило Марифу всё же ответить на её вопрос:
