С новым ударом уже в плечо пришла вспышка боли. Ая потерла руку. В стороне Оля обтиралась полотенцем, ей что-то шептала Дельфиния. Они переглянулись с парнями.
Наверное, опять говорили о том, какой Василиск жалкий, думала Ая, какой беззубый, не может их ударить. Она отвернулась, чтобы продолжить. И тут ее снова тронули:
– Хватит, остановись.
Уже не замечая прикосновения, Ая просто метнула грозный взгляд в препятствие. Все тот же медик. Яростно вырвалась.
– Я сама знаю, когда!
– Если продолжишь, я тебя отстраню. Этого добиваешься? Уходи и делай снаружи, что хочешь. Это уже будет не моя ответственность.
– А-а, так вы только о себе печетесь?
– Да. Уходи.
Взгляд парня был абсолютно безразличным.
Ая подхватила сумку, даже не вытирая влажное лицо. Звучали голоса, шуточки. Старалась не вслушиваться, но различила «истеричка», «конченная», пару нелестных эпитетов в сторону внешности, фигуры, формы. Всего. «Ее побил бы даже ребенок». Снова этот смех.
К вискам прилила кровь, рот Аи скривился. Запищал браслет, отдаваясь эхом по залу.
Пик-пик-пик.
Это она напрягла кончики пальцев и запустила несколько энергетических снарядов.
«Отразите, если такие умные», – думала Ая, уставившись на курсантов. Но сразу поняла, что половина зарядов получились слабыми, даже слишком.
Кое-кто успел поставить блок. Конечно, Оля. Большинство замешкалось. Кто-то дернулся, кто-то ойкнул от реакции тела или, скорее, от удивления. Но все смотрели на нее. На лице Кая ухмылка сменилась злобой. Удар он не отразил, но и не особо почувствовал, стоял как истукан. А вот Мирим упала на колени, держалась за бок, самая слабая из них, да и вообще в рейтинге. Лишь ментальный маг.
Разочарование тут же охватило Аю: что она творила? Выпустила черт знает что.
Пользуясь тем, что медик замешкался, бросилась к выходу. Все же они заставили ее уйти.
На надтреснутой дороге блестели лужи. Оставленные небом случайно, просто куда-то нужно было деть воду, они мешали прохожим. Ненужные и раздражающие.
Ая с учителем шли по главной улочке одного из западных районов Циты. Кругом сновали небрежно одетые люди. Женщины тащили пухлые сумки или детей за руку. Чаще и то, и другое. Какой-то мужчина прошаркал мимо в шлепках. Повеяло кислым запахом алкоголя.
– Что мы делаем в этих трущобах? Надеюсь, это не мое наказание.
– Ая… ты такая колючка.
После произошедшего в спортзале она чувствовала себя ужасно. Но дело не в вине, просто боялась пострадать.
Учитель сделал ей выговор, как узнал. Но не такой жесткий, как ожидала, да и вообще был слишком мягок. Как всегда. Аю не покидало чувство, что Иван жалеет ее, хотя она определенно этого не заслуживала, как и однокурсники не заслуживали – ее. И думать об этом не хотелось. В клубке было слишком много запутанных нитей.
Ая жалела, что не сдержалась. Она стремилась к контролю: работать, несмотря на усталость, не сказать глупость в ответ. Но иногда изнутри что-то вырывалось. Мимолетный порыв обнулял все старания. Прямо как тогда, на крыше.
Иван поймал ее утром в коридоре:
– Раз уж тебя пока отстранили от посещения мест общего пользования…
Она насупилась:
– Только тех, где занимаются обычные курсанты.
Что для Аи означало все, ведь она не ходила на магическую практику. И так уже неделю.
– Да-да, в общем, ты сегодня со мной, – учитель казался странно активным. – Поедем в город, надень что-то… неформальное.
