Эхо тоннелей - страница 32

– Можешь не отвечать, если не хочешь врать.

Стрельников сделал вид, что пропустил реплику мимо ушей, повернулся к курсантам и едва заметно кивнул им. Алексей и Кайрат почти одновременно достали бланки учёта рабочего времени и протянули их Стрельникову. Он по-быстрому расписался на них и попрощался с парнями, стараясь не привлекать внимание, посоветовав тем напоследок поспешить на выход, пока начальник не передумал, а Стрельников остался с Тырышкиным и Антипенко, которые наблюдали на отдалении за тем, как тщательно Громов обходил цех.

– Непростой товарищ, – вполголоса кивнул Антипенко в сторону Громова, который, спустившись в цех, демонстративно отказался от каски, тем самым дав понять, кто здесь главный.

– Не бери в голову, это ему шлея под хвост попала. Все на нервах, сроки поджимают, ничего не готово, вот и бомбит, – ответил Стрельников.

– Да щоб вiн здох, – ответил Дима шёпотом, но достаточно громко, чтобы быть услышанным.

***

– Не хочешь зайти куда-нибудь, хлебнуть пивчанского за первый рабочий день? – предложил Алексей Кайрату, когда они шли по длинному и тёмному коридору над путями, соединявшему цех с административным корпусом.

– Да нет, спасибо. Я в рабочие дни не бухаю, в отличие от некоторых.

– Не нравится мне этот Громов. Солдафон какой-то, – негромко сказал Лёшка Кайрату. – И к чему эта армейщина? «Так точно, товарищ инспектор». У нас такого никогда не было.

– Да знаешь, я вижу не солдафона, а молодящегося пятидесятилетнего бабника! Хотя да, соглашусь, он угрюмый какой-то, не внушает доверия… А ещё рядом с ним мне просто некомфортно находиться. Не люблю штабных инспекторов и прочих проверяющих.

– Ты не поверишь, их никто не любит.

По коридору парням снова встретилась Анастасия. Она выглядела усталой, и, казалась не такой холодной, как когда они только познакомились в весьма неловкой ситуации в столовой. Сейчас девушка шла из административного корпуса с толстой папкой, что намекало на то, что Громов возложил на неё все бумажные обязанности. Алексей кивнул ей в знак приветствия, и уголки её губ дёрнулись в чуть заметной улыбке.

– Вот ради таких женщин мужчины готовы на всё, – восхищённо произнёс Алексей, когда Анастасия прошла мимо них.

Стук каблучков в гулком коридоре на мгновение замедлился.

***

– Так вот, оказывается, как выглядит этот ужас, летящий на крыльях ночи! – воскликнул Громов, а затем продолжил брезгливым тоном: – И из какого, с позволения сказать, музея вы это ведро с болтами угнали? Инструкций и документов нет, значит? Как же вы эксплуатировать его собрались?

– Ладно, сами разберёмся как-нибудь. Поди, не космический корабль, – подоспел на шум разговора Антон, на бегу надевая оранжевую каску.

– Не космический корабль, это точно, – кряхтел Громов, поднимаясь в кабину. – Если этот швейцарский комод хотя бы сдвинется с места самостоятельно, то я отращу себе бороду, потом сбрею её и съем.

Впрочем, поняв, что освоение незнакомой техники методом тыка, да ещё и без знания языка было не самой лучшей идеей, Валерий Геннадьевич выглянул из кабины и громко крикнул вниз:

– Эй, здесь кто-нибудь по-фашистски шпрехает?

На окрик подтянулось несколько работников, имевших разный уровень владения как техникой, так и языком, и Стрельников с чувством выполненного долга поставил перед ними задачу, чтобы не терять времени самому. Через некоторое время, при помощи словаря, интуиции и упоминания чьей-то матери, все надписи были переведены на русский и написаны перманентным маркером прямо на панели управления. Для особо непонятливых необходимые инструкции были написаны от руки на обычных листочках из блокнота и приклеены скотчем поверх оригинальных табличек. А за этим электровозом прочно закрепилось прозвище «фашист», хотя с Германией это внебрачное дитя российско-швейцарских экономических отношений не имело ничего общего.