– Что здесь за «васильки» в мое отсутствие появились? – засмеялся он, вешая свою замызганную плащ палатку на мой единственный черный жакетик, который подарили девушки отдела. Затем подошел к столу, хитро на меня посмотрел и заявил, – авось, женой будешь.
– А кто вы такой? – поинтересовалась я у незнакомца.
– Я старший оперуполномоченный Герман Иванович Сафронов, – ответил незнакомец.
Еще через несколько секунд в приемную набежали оперативники, появился начальник, и все стали радостно обнимать своего воскресшего товарища.
С этого момента и началась наша дружба с моим будущим мужем. Мы несколько раз сходили в кино, навестили его квартиру на Петроградской стороне, а через непродолжительное время Герман Иванович был назначен начальником Особого отдела стрелковой дивизии и убыл на Ленинградский фронт.
Меня же перевели в отдел военной контрразведки «СМЕРШ» в мотострелковую дивизию под Шлиссельбург и на некоторое время наши фронтовые дороги разошлись.
К этому времени я уже была лейтенантом, в совершенстве освоила специальность шифровальщика и помимо ее выполняла задания по доставке спец донесений в другие подразделения контрразведки Волховского фронта, в сопровождении охраны.
Далее пришлось служить в отделе контрразведки Ладожской военной флотилии и под бомбежками многократно ездить по «дороге жизни». Одна такая поездка едва не закончилась для меня трагически – служебная «эмка» с шифр документами провалилась в полынью, и мы едва не утонули в ледяной купели.
В 1945 году меня перевели в Особый отдел Черноморского флота, где довелось встретиться с президентов США Теодором Рузвельтоми премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчилем, которые приезжали по приглашению И.В.Сталина на Ялтинскую конференцию.
Причем при довольно необычных обстоятельствах.
Дело в том, что контрразведка флота обеспечивал безопасность проведения встречи глав Большой тройки непосредственно в Ялте, и наши оперативники пригласили меня посетить Ливадийский дворец, где они работали.
Попали мы, как говорят, «с корабля на бал». Наш начальник, генерал Ермолаев пил в это время кофе в гостевом зале вместе с Рузвельтом и Черчилем.
Кто-то из них поинтересовался через переводчика, кто из шифровальщиков обеспечивал бесперебойную обработку информации конференции. Ермолаев вызвал меня и представил высоким гостям. Те очень удивились, увидев совсем молоденькую девушку, поцеловали мне руку и пригласили к столу, выпить с ними чашечку кофе.
Отказываться было не принято, пришлось согласиться, после чего, поблагодарив их за угощение, я покинула зал.
Видела и жену Рузвельта, которая после отъезда мужа, почему-то несколько дней проживала в Севастополе, во флигеле, расположенном рядом с Особым отделом.
Однажды мы даже приветственно помахали друг другу руками.
В один из дней апреля 1945 я обнаружила на столе шифр поста спец сообщение начальника Особого отдела одной из армий, за подписью майора Сафронова. Это был мой Герман. С ответом на сообщение, адресату ушла и маленькая записка.
Как мне потом рассказывал его заместитель, Алексей Иванович, их армия заканчивала войну в Германии, и Герман Иванович сетовал, что в отличие от других, ждущих на родине встреч с женами и невестами, ему на свидание с любимой надеяться не приходилось – потерял. А потом пришел ответ на его сообщение и он, держа записку в руке, торжественно заявил всем: « Ребята! Моя жена нашлась!»
