Пишу тебе и думаю, а если писать тебе – грех? (а вдруг места в раю мало?) Господь ничего не дает в одни руки – если ты получил талант, да еще сумел не зарыть его в землю, то вряд ли можешь претендовать на что-то еще.
А ты помнишь, как мы были с тобой в Питере? Ну, это уже другая история и другое письмо.
Бесконечно люблю и скучаю.
Умные люди пишут и рассказывают о других, но есть такие редкостные дуры, которые любят писать и рассказывать только про себя. Это – я.
Почему нельзя взять у жизни отпуск? Так, ненадолго, только чтоб потом можно было это время вернуть! Я бы все успела, что не успела. А что бы делал ты, если бы тебе представилась такая возможность? Я бы писала в тишине, во-первых… А то, понимаешь, мысль приходит, а я никак не успеваю ее записать. То посуду надо домыть, то рис поставить варить, то памперс Василию поменять… и так до бесконечности. Ладно уж, думаю, сейчас все доделаю и сяду… а! Села… В голове пустота… Дзайн! Бабочки улетели…
Сколько же вокруг звуков! Мама дорогая! Когда же наконец наступит хоть какое-нибудь подобие тишины, чтобы можно было сосредоточиться на себе и на своих мыслях! Блин! Хотя бы выпить кофе с молоком и булочкой!
Что отличает нас творческих придурков от нормальных людей? А вот что. Показываю Соседу купленную вчера бутылку растительного масла. Бутылка с ручечкой, очень удобно наливать. А Сосед мне и говорит, вот, можно теперь в ней все время масло хранить, когда закончится, покупать и наливать новое. Ужас! Мне бы в голову не пришло! Я бы преспокойно выкинула эту бутылку в мусор, а потом пошла покупать новую точно такую же! И как мне детей доверяют!
Раньше моим миром была кухня, но там все постоянно толкутся, то чаю попить, то поесть, то просто так… бррррр! Все. Я открыла для себя другой мир.
Какая красота! Люблю свою ванную. Просочишься туда незаметно и закроешься на крючочек – как мало надо для счастья! Здесь так много прекрасных баночек, тюбиков, коробочек, пузырьков и бутылочек с кремами, скрабами, духами, гелями и прочей прекрасной ерундой. И все это так восхитительно пахнет!
А еще здесь есть тайное местечко – под самой ванной, если отодвинуть раздвижную дверцу, в углу стоит фляжка с волшебным напитком – когда уже совсем все достало! (Это не та фляжка, которую я у тебя украла, что подарила твоя Ленка). Давно я туда не залезала, наверное, она покрылась пылью и боюсь, не завелась ли там плесень, или коньяк не плесневеет?
А на полочке над зеркалом уместился малюсенький «Грюндиг», и можно поймать волну какой-нибудь щемячьей-щенячьей музыки и забыться вместе с ней в мыльной пене, пахнущей шоколадом…
Но самое прекрасное лежит под стопкой чистых, махровых полотенец – блокнот с листочками в клеточку и карандаш (ни в коем случае ручка! – чернила заканчиваются и засыхают всегда не вовремя! а карандаш можно поточить и точилочкой для косметических карандашей!) Хорошо присесть на краешек ванны, включить воду, имитируя процесс активного мытья, и предаться чудным фантазиям, сплетая слова в предложения грифельным ажуром…
Никому не понятно, почему мы стали больше платить за воду…
Ночь. Дорога. Сапсан.
У меня есть 3 часа, чтобы попробовать ответить…
Я сложил твои письма в один файл и перечитал, как главы книги. В журнале «Сноб», который мне кто-то рекомендовал почитать на досуге, как раз начали публиковать письма Набокова к жене, очень много, говорят, написано. Еще не читал.
