Экоистка - страница 10

– Ну Макс, я серьезно.

– А еще – учись принимать комплименты, – сказал он, обнял сзади и начал шарить руками по ее телу. – Кушать есть что?

– Мда, я еще не самый запущенный случай, – процедила она так, чтобы он не услышал, и поплелась на кухню.

Ужин для Киры всегда был поводом еще раз встретиться с человеком, пусть даже с тем, кого она видела каждый день. Для девушки с определенными запросами она была удивительно непритязательна в еде. С одной стороны, ела, вернее, запихивала в себя еду быстро и бездумно и могла очнуться у пустой тарелки, так и не поняв вкус блюда. С другой стороны, ела много и смачно, а благодаря тонкокостной конституции и мальчишечьей фигуре, могла позволить себе все что угодно. Подруги с завистью шутили, что она приходит на ланч не «заморить червячка», а «успокоить дремлющего дракона».

В любом случае встречи за едой были для нее одним из самых любимых развлечений и поводом для болтовни, в то время как Макс, сев за стол, просто исчезал для общества. Наверное, думала Кира, глядя на его отсутствующий взгляд, он на это время жаждет стать невидимым, чтобы никто и ничто не могли его потревожить. Макс традиционно включал телик, неважно что, лишь бы мелькало. И умудрялся, ни разу не взглянув в тарелку, поглощать все, что на ней лежало. Кира попробовала однажды ради эксперимента есть так же – не глядя. В результате, как только она подносила вилку ко рту, попадала то в нос, то ниже и под конец извозилась, как неумелый младенец. Макс же закидывал в рот еду с меткостью снайпера. В особенно «вкусные» моменты он закрывал глаза и тихо, монотонно мычал. Еда для него была и удовольствием, и успокоением, и отдыхом от всех. От Киры в том числе. Если ей требовался от него какой-то ответ, вопрос приходилось задавать очень громко и резко или повторять несколько раз. Впрочем, она смирилась. Зато очень любила разглядывать его в такие моменты. По крайней мере, он ни разу не заметил ее взгляд на себе и был естественен. Глядя на его мужественное лицо, Кира не без тщеславия признавала, что ей достался по-настоящему красивый мужчина. Типаж у них был одинаковый, они вообще были похожи, поэтому многие принимали их за родственников. Высокие, поджарые, с немного смуглой кожей и карими, почти черными глазами. В последнее время Макс выглядел даже лучше, чем лет пять назад, он действительно красиво взрослел.

Через полчаса Макс закончил медитацию над тарелкой, и глаза его затянулись пленкой надвигающегося сна; он мгновенно обмяк, ссутулился, под глазами нарисовались круги. У Киры мелькнула мысль о том, что ее предложение будет воспринято враждебно, но остановиться она уже не могла:

– Давай сходим куда-нибудь. Время только девять.

– Кирюш, я устал. Давай побудем дома.

– О'кей, ты ж тогда не против, если я сама прошвырнусь?

– Я этого не говорил. Я предложил остаться дома вдвоем.

– А я предлагаю пойти куда-нибудь вдвоем. Как быть? Мне не нравится твое предложение, тебе не нравится мое, соответственно, каждый занимается тем, чем хочет.

– Чем тебе не нравится мое предложение? – спросил Макс, стараясь выглядеть спокойным. Или на самом деле таковым себя чувствовал.

Кира никогда не могла его понять и от этого жутко бесилась. Даже расстройство, печаль, недовольство были у него чрезвычайно спокойными и выражались лишь в складочке между бровей. Он умел собою владеть, как никто, и иногда Кира нарочно пыталась довести его до предела – хотела понять, где же дно этого самоконтроля или дело просто в бездушии. Она ни разу не видела его растерянности, смущения либо раздраженности. За все время их знакомства он ни разу ни на кого не повысил голос. Макс был тверд внутри, как титан, хотя на всех производил впечатление мягкого, податливого человека. Кира была единственной, кто понял это и уважал его именно за эту маскулинную стойкость.