– Разве нефтяники способны поддержать отказ от нефти?
– Не способны, конечно, – согласилась Кира. – Глупость это все. Однако… Знаете, когда я впервые попала в Дубай, лет семь назад, я была восхищена. Наконец-то увидела общество, приближенное к идеалу. Они заработали баснословные, немыслимые для нас деньги на нефти, но, действуя на опережение, построили такую экономику, что доходы от туризма и финансового сектора теперь превышают доходы от нефти. Арабы живут в комфорте и роскоши. А как строят! Когда они насыпáли свои искусственные острова, тут же насаждали колонии кораллов и разводили рыбу, и вода оставалась прозрачной, несмотря на стройку.
– Ну вот. А ты говоришь… Есть же с кого брать пример. Если они смогли…
– Подождите, я еще самое главное не сказала. Мало того, они еще строят Масдар, так называемый «город будущего» с нулевыми отходами и выбросами. Об этом трубил весь мир, вся пресса, в том числе и я. Писала и восхищалась, надеялась, даже нашла в этом какое-то успокоение. Но недавно узнала официальную статистику: Эмираты по уровню негативного воздействия на экобаланс в мире чуть ли не на первом месте! Масдар и пара сотен выпущенных в море рыбок – это полная фигня по сравнению с загрязнением воды и воздуха, миллионами тонн мусора. И мне так гадливо и стыдно за свой восторг, за свои сопли умиления, за свою оду Масдару в журнале.
«А самое ужасное, что, если потребуется, я напишу еще», – подумала вдогонку своим словам Кира, но озвучивать это не стала.
– Мне теперь кажется, что за каждым благим делом стоит какое-то завуалированное зло. Я становлюсь параноиком.
– Нет, Кирочка, просто вы слишком порядочная и вдумчивая.
– Возможно. Мне тоже нравится так думать. Я в растерянности и противоречу сама себе. Надеюсь на разум сильных мира сего, и сама же привожу пример того, что и их благие намерения всего лишь фикция.
– Ох… Ладно, давайте свое последнее слово, и закроем эту тему.
Кира и Наталья Алексеевна в очередной раз опомнились, что почти вся их нынешняя встреча прошла за болтовней.
– Мое последнее слово таково: что делать, я не знаю.
Они еще выучили пару новых фраз на итальянском и немного поупражнялись. Наталья Алексеевна спросила было про отношения с Максимом, но Кира коротко отрезала, что это не такая уж интересная тема.
– А может, наоборот – настолько интересная, что страшно даже начинать?
– Вы, как всегда, правы, Наталья Алексеевна, – улыбнулась Кира и, договорившись прийти в следующий вторник, помчалась на ужин с подружками.
К ее приезду Женя с Мариной уже выпили по бокалу просекко и в унисон ржали над какой-то глупостью. Кире так захотелось поймать эту их легкость, что она осушила свой бокал залпом и сразу же растеклась на деревянном стуле, словно на кушетке психоаналитика, – ей стало хорошо и спокойно. А через пару минут – шкодливо.
Место, где они регулярно встречались, было знаковым как для них самих, так и для всей Москвы в целом. «Пропаганда» – маленькое невзрачное кафе в небольшом переулке – была единственным исключением в круговороте вечно открывающихся и закрывающихся заведений и существовала уже пятнадцать лет. Тут по-прежнему было много народу, очередь на столики, а по ночам – толпа у входа. Кира знала хозяев этого московского чуда и знала, что модное слово «концепция» или, вернее, «уникальная концепция» – это история не про них. Они вообще никак не выстраивали свою концепцию. Просто подобрали хорошую музыку на свой вкус – душевную, незамысловатую, предложили вкусную еду и недорогой алкоголь. И никакой оглядки на конкурентов.
