Экономика - страница 26

– Это просто замечательно. Жаль, но мне надо вас покинуть, но сейчас мне надо на концерт Nadja в MODе, но потом я могу вернуться, – говорит Манохин.

– Я могу пока с вами посидеть, если у вас там не слишком личная компания и место есть, – говорю я.

– Возвращайтесь. А вы присоединяйтесь к нам. У нас там не очень личная компания. У нас там некоторые только сегодня на открытии познакомились, – говорит блондинка (или брюнетка).

Я прохожу с красивой брюнеткой во второй зал сажусь за стол по центру. С одной стороны красивая брюнетка, с другой шатенка, есть еще одна телка и чувак примерно нашего возраста, а также некая азиатка лет 25. Мне всех представляют. Красивую блондинку, с шикарной улыбкой и отличной фигурой зовут Лиза, остальных как-то еще.

– А тебя как? Перейдем на ты, ничего? – обращается ко мне одна из телок.

– Конечно, давай на ты. Леопольд. Или Джейкоб.

– Да ладно, правда чтоли?

– Да нет, я шучу. Какие там еще фламандские имена есть? На самом деле я…

– Вы уже решили, что будете заказывать? – спрашивает Катя.

Некоторые уже решили, но я в числе тех, кто еще не решил.

Следует стандартный набор вопросов про работу и т.д. Я коротко рассказываю, что являюсь офисным планктоном «в сфере рекламы, но в одной не рекламной фирме, в которую устроился недавно, вернее это типа рекламный отдел большой компании, которая на подряде у всяких нефтегазовых корпораций», что вызывает некоторый интерес, т.к. их только что открывшемуся малому бизнесу, возможно, пригодится реклама, на что я замечаю, что занимаюсь только B2B, а не В2С, но все равно даю им визитки.

Я снова листаю меню. На обложке коллаж в виде короля Леопольда II.

– Вы знаете, кто это? – обращаюсь я к симпатичной телке, сидящей напротив Лизы.

– Нет, кто?

– Король Леопольд II.

– Какое интересное имя, прямо как у кота. Фламандское?

– Вероятно…

В это время Лиза и подруги обсуждают состоявшееся открытие выставки одежды в их ателье. Музыка в баре играет не слишком громко и можно нормально разговаривать.

– Король Бельгии.

– Ой, вот только не надо опять про этот экзамен, 100 лет назад было, – она отвлекается на комментарий своей подруги.

– Так вот, – я пытаюсь продемонстрировать свое знание статей из Википедии, которое сейчас можно назвать эрудицией, – он интересен тем, что устроил страшно жесткую эксплуатацию колоний Бельгии. Бельгийское Конго по какой-то хитрой схеме вроде как считалось чуть ли не частным владением короля.

– А в чем жестокость?

– Ну, пока в Европе не начали массово выпускать шины для карет и велосипедов, в Конго негров особо не прижимали. А вот когда вырос спрос на резиновые изделия, оказалось, что в Конго огромные запасы каучука, из которого тогда делали резину.

– Ты как-то очень издалека рассказываешь, – она хихикает, листая страницы меню.

– Я объясняю, что это он не со зла. А из экономических интересов. Конъюнктура рынка так сложилась, что стало очень выгодно торговать каучуком. Прямо как нефтью сейчас. Тогда его добывали вручную из деревьев. В общем, всем неграм в Конго установили нормы сдачи каучука, и кто в сутки ее не выполнял, тому отрубали руку, сначала одну, а потом другую. Отрубленные руки потом требовали как пруф, за них охотникам за неграми премии давали.

– Ужас, вот наверное за это негры нас и ненавидят.

– Мы же не бельгийцы, – вмешивается Лиза.

– А какая разница? Все равно белые, – говорит тот чувак.