Он кладёт папку на кровать и подходит ко мне вплотную. Опирает руку в стену, преграждая проход. Я не успеваю застегнуть верхнюю половину блузки, но руки перестают меня слушаться. Машинально прижимаюсь к стене. Он всё равно слишком близко. Его шея прямо напротив, и соблазняющие нотки мужской туалетной воды проникают в нос.
Отворачиваю голову. Его рука всё так же непоколебима на стене. Кожаный ремешок неплотно обвивает мощное запястье, а под ним выступают напряжённые вены. Переплетаясь с мышцами, они идут дальше к локтевому сгибу, где уже теряются, уступая место начинающемуся бицепсу. И всё, красивым рельефом без резких выпадов, перетекает в… ссука, он пристально смотрит мне в лицо. Мог бы уже надеть рубашку, блин.
Я сглатываю и замираю. Только выступающая из лифчика грудь прерывисто поднимается и опускается. Он скользит взглядом ниже моей шеи.
Меня начинает прям колотить. От страха, возбуждения, злости или всё вместе, не знаю. Бесит, что я не могу с этим справиться. Дико бесит, что такая реакция на какого-то козла!
— То, что я вижу, мне нравится. Но мне не нравится то, что я слышу, — говорит он. — Скажи, разве я мало тебе заплатил?
Я прикрываю глаза. Опять он про свои мои несчастные деньги.
— Или таким как ты всегда мало?
— Это, каким это, таким как я?!
— Продажным.
Ненавижу! Ненавижу этого урода. Только морального урода, к сожалению. Просто вопиющая несправедливость, что такая внешность достаётся подобным подонкам!
— Ты… — я сжимаю кулаки, — продажный… куда больше… меня.
— Да разве ж я это отрицал.
Он опускает руку и жестом показывает на освободившийся проход.
Я иду мимо него, на ходу застёгивая блузку. Выхожу в дверь. Спускаюсь по лестнице. Слышу, как он вальяжно выходит из комнаты.
— Я вызову тебе машину, — говорит он.
— Спасибо, я сама, — бросаю, не оборачиваясь.
Быстро накидываю пальто на плечи. Обуваюсь, выхожу на свежий воздух и прямиком к воротам. Те открываются, стоит мне подойти. Уже за воротами вызываю такси. Жду.
В заборе открывается дверь. Он выходит в накинутом на голую грудь пальто. Несёт чемоданчик с купленными мне вещами.
— Себе оставь, — бурчу я.
— На меня не налезет. Вызвала?
— Да.
Поставил чемодан, вытянул ручку. Стоит, никуда не уходит.
— Не замёрзнешь? — спрашиваю я.
— Нет, я привыкший.
— Одежду не надевать в присутствии малознакомых людей?
— А… прости, — он улыбается и запахивает пальто. — И не думал тебя смущать. Это, видимо, уже профессиональное. Боксёры, веришь или нет, полжизни проводят в одних шортах в присутствии совершенно незнакомых людей. Хотя кому я рассказываю…
— Я и двух месяцев не проработала в стриптизе, не вошло в привычку, если ты об этом.
— Вернёшься туда?
— Не твоё дело.
— Пока ещё моё. И возможно, мне ещё понадобятся твои услуги.
— Чего?! Мы договаривались на разовую сцену и месяц моего бездействия, что ещё за «возможно»?
— Алис. Расслабься. Никто тебя не заставляет. Основную работу ты сделала, умничка. Меня всё устроило. Можешь отдыхать. Если мне ещё что-то понадобится, я позвоню с конкретным офером, так что номерок пока не удаляй. Ну и условия договора, будь добра, не нарушать.
— А с чего ты взял, что мне это будет интересно?
— Может, потому что я завышено плачу за простейшую для тебя работу. А может… я тебе просто нравлюсь? Шучу. Да не с чего, сама решишь, не захочешь, и без тебя справлюсь. Вон, такси, наконец, едет. Я уже засомневался, что ты вызывала.
