Пока она разувается, ставлю чайник.
— Я так понимаю, ты одна, — кричит она с прихожей.
— Как видишь, — кричу в ответ.
— Алис, прости меня, пожалуйста, — она заходит на кухню. — Я поняла, что неправильно поступила, — садится за стол, ставит торт. — Ну расскажи, что между вами произошло, где сейчас мама?
— Понятия не имею где, но думаю, ей сейчас хорошо.
Даша меняется в лице. До неё доходит.
— Она что, тебя обокрала? — нерешительно спрашивает сестра, прикрыв рот рукой.
Моргаю в знак согласия.
— Какой… кошмар… — у Даши увлажняются глаза. — Алисанька, прости меня, пожалуйста, я не могу поверить, как она могла… прости меня…
— Да ты-то что?! Я сама виновата. С тобой она хотя бы трезвая разговаривала, а я её уже подшофе в дом пустила.
— Алиса, не говори так. Ты точно не виновата! Как ты могла такое предвидеть?!
— Не просто могла, а была обязана! Всё к этому шло. Она же алкоголичка! Алкоголики воруют.
— Не могу в это поверить…
— А я вот могу поверить. Даже проверила уже.
— А я дура поверила, что она вылечилась. Какой ужас… — Даша закрывает лицо руками, вытирая слёзы. — А ведь она так не пила, когда мы с ней жили. Запила как раз, когда ты из Саратова вернулась.
— Она всегда пила, Даш. И когда я ещё училась, и когда под стол пешком ходила.
— Но не так.
— А это постепенно происходит. Из одной стадии в другую. Ещё вчера бытовое пьянство, а уже сегодня… Да, уже всё с ней было понятно, когда квартиру потеряла. Чем я только думала, не понятно…
— Много она украла?
— Достаточно. Можно сказать, все накопления. Я ещё и с работы уволилась.
— Вот и не возвращайся туда! Я работать пойду, вместе выкарабкаемся.
— На какую ты работу пойдёшь?! Сиди, учись. Зря, что ли платили. Хоть кто-то в нашей семье будет зарабатывать после учёбы. А то я тоже хороша — бегала по конкурсам, вместо того, чтобы сразу на работу нормальную пойти. Только сейчас понимаю, как ей тяжело было нас двоих тащить. Но простить, всё равно никогда не прощу.
— Понимаю… Алис, я подработку какую-нибудь найду, чтобы полегче было. Только не возвращайся на ту свою работу. Пожалуйста.
— Не собираюсь я никуда возвращаться. Сейчас есть где жить, за семестр платить не скоро. Вот, ищу нормальную работу.
— Получается?
— Да отвлекают тут некоторые с тортиками. Ты там пары не прогуливаешь, вообще?
— Нет, у нас на сегодня уже закончились.
— Тогда давай приготовим что-нибудь посущественнее, я голодная как сто китайцев!
— О-о, такая сестра мне нравится!
Но голодная я хожу ещё долго, потому что мы с Дашей под ностальгическим настроением ввязываем в лепку пельменей. Зато через несколько часов мы плотно и вкусно ужинаем самыми вкусными домашними пельменями по семейному рецепту.
Разговоры отвлекают от томительного ожидания звонка, но руки иногда всё равно дёргаются проверить есть ли палочки связи на сотовом. Почему-то я уверена, что Кавкина даст мне работу. Есть такое предчувствие. Я буду работать этим модным словом, которое она назвала, а потом она переманит меня в шоу-балет. И всё будет… афигенно!
В девять вечера провожаю сестру до автобуса. Теперь я постоянно проверяю телефон. Время позднее, но я сама работала в клубе, знаю, что там дела часто решаются вечером. И к тому же она не говорила, что позвонит обязательно сегодня. Так что пока я спокойна.
Танин звонок настигает меня в одиннадцать вечера уже в кровати. Она говорит, что обо всём договорилась и завтра в шесть вечера мне надо подъехать на простое собеседование, и если всё ок, то сразу останусь на стажировку в ночную смену.
