– Хе, – лукаво усмехнулся старик, – из нас двоих у тебя гораздо меньше поводов об этом беспокоиться!
– Брось, Матвеич, своё кокетство. Все знают, что мы с тобой одинаково проспиртованы. А ты, дед, ещё и на мумию смахиваешь.
Какахи планировали собирать в коробку из-под обуви. Хозяйственный Бабельянц снабдил её ремнями, чтобы носить за спиной. К ней прилагались лыжные палки – по одной на каждого елдыринца, а также совок и два респиратора. Елдыринцы надели утяжеляющие жилеты и ботинки, чтобы легче двигаться в условиях низкой гравитации. Когда друзья были готовы, Дюндель открыл им дверь – и вот уже пахнуло внутрь гаража дивным дыханием огромной свалки.
– Закрывай, закрывай скорее! – прокричал Антоха, как только Бабельянц и Гоблинович исчезли в проёме.
Это была равнина. Перед путниками простиралось разноцветное поле, которое незаметно переходило в белёсые холмы.
– Матвеич, а ты не боишься на лосей нарваться? – спросил Иннокентий через респиратор. – Они, говорят, здоровые…
– Сколько раз мы здесь бывали – и ни разу не нарвались, – беззаботно отозвался Бабельянц. – Их ведь не кишмя кишит… Если что – замаскируемся под мусор!
– А мы с тобой и есть биомусор, – усмехнулся Иннокентий.
Холмы, которые сперва казались такими близкими, теперь будто бы отдалялись. Запах местных испарений, который проникал даже через респираторы, пополнился новыми нотками. Опираясь на лыжные палки и увязая в трясине из отходов, елдыринцы просто двигались вперёд – к истокам своего непомерного богатства.
– Интересно, – рассуждал Гоблинович, – а как выглядят эти самые какахи? Мы, получается, даже не знаем, что ищем.
– Какахи должны выглядеть как какахи, – заявил Бабельянц. – Что-что, а фекалии всегда определишь!
Иннокентий хотел было пошутить, что многие люди до сих пор не научились определять фекалии: иногда они принимают их за кино и музыку. Внезапно поднялся ветер. Елдыринцев чуть не сбило с ног, и им пришлось отступить на несколько шагов. Друзья остановились, чтобы переждать особый разгул стихии. Бабельянц укутался в свой бежевый плащ и присел на корточки. Гоблинович, натянув на уши воротник, плотно зажмурил глаза и отвернулся. Сквозь шум он различал, как поднимаются в воздух огромные куски картона. Иногда ему в спину попадали мелкие предметы. «Интересно, а как переживают бурю космические лоси? – думал Гоблинович, изредка осмеливаясь приоткрыть один глаз. – Прячутся в низинах или, напротив, поднимаются над потоками воздуха? Это же настоящий зоологический триумф – такие вот универсальные животные!»
Буря утихла так же внезапно, как и началась. Теперь путники брели под «снегопадом» из оседающих пластиковых пакетов. Оба старательно смотрели под ноги: вдруг им попадётся то, что они ищут?
– Смотри-ка, здесь и приодеться можно! – воскликнул Бабельянц, заметив неподалёку прямое женское пальто. – Почти новое! Нужно организовать сюда шоппинг-туры…
– Пойдём, на обратном пути заберёшь, – угрюмо произнёс Гоблинович. – И вообще, Антоха запретил тебе таскать на борт всякое хламьё.
– Кому хламьё, а кому – полезная вещь, – проговорил Бабельянц, натягивая на себя обновку. – Пахнет, конечно, не цветочками, зато сидит идеально!
Застегнувшись на все пуговицы, престарелый модник принялся разглядывать себя. Пальто было тёмно-синее, потёртое, максимального размера из возможных. «Ни одной дырки!» – восхищался Бабельянц. Единственным недостатком было застывшее пятно на боку.
