Я помнила тетины сетования, что поклонение камню превратили в индустрию. Когда-то к нему просто вела тропа вдоль бережка, сейчас же там выстроили целый комплекс с торговыми рядами, кемпингом и местом для барбекю. Меня подобный подход тоже раздражал, по-моему, от этого терялся сам смысл мистической процедуры, в которую кто-то, может, и верил, но туристам, похоже, было все равно.
К счастью, поскольку приехали мы поздно, большая часть палаток была уже закрыта, да и очередь жаждущих прикоснуться к камню оказалась небольшой. Владелец единственной палатки ошалел от радости, когда к нему за ленточками рванула толпа.
Я стояла у входа, пропуская всех вперед – указывать путь необходимости не было: к берегу вел прямой дощатый помост.
– А сколько этот камень весит? – осведомилась у меня Тетя-Колбаса.
Она сменила свое обтягивающее платье на не менее обтягивающую майку и очень обтягивающие лосины. Я аж поморщилась, глядя, как плотная ткань врезается ей в нежное место. Интересно, неужели ей так удобно? Конечно, я читала про камень только что, но стоило ей задать вопрос и все данные вылетели у меня из головы.
– А давайте вы точную цифру в путеводителе посмотрите? – вежливо, очень вежливо предложила я.
Тетя-Колбаса презрительно фыркнула:
– Милочка, если я все могу посмотреть в путеводителе, то зачем здесь вы?!
Конечно, ее претензия, по сути, была обоснованной – я не имела права отсылать туристов к источникам, но ее тон!
– Не бойтесь, – вмешался вдруг Борис Сергеевич, – вас выдержит!
– Что вы себе позволяете?! – взвилась тетя, – вы что, намекаете на мой лишний вес?!
– Ну, что вы! – корректно ответил Борис Сергеевич, – я всего лишь имел в виду, что камень, несмотря на то, что весит целых двенадцать тонн, прочно укреплен в грунте, и риск провалиться никому не грозит.
Тетя, прищурив глаза, смотрела на водителя, но на его невозмутимом лице не значилось и тени насмешки. Наконец, она еще раз фыркнула и ткнула мне обратно в руки буклет, который я ей протягивала:
– У вас как раз есть время, чтобы выучить элементарные сведения! – заявила она и, отдуваясь, выпала из автобуса.
Как только она удалилась на безопасное расстояние, я повернулась к Борису Сергеевичу, и мы принялись смеяться.
– Простите, Саша, не удержался, – сказал он. – Вот обязательно в любой группе найдется такая въедливая и всем вечно недовольная особа.
– Я сама виновата, она права – мне надо просто все зазубрить, чтобы больше не попадать впросак.
– Да, ладно, расслабьтесь. Пойдите лучше у камушка желание загадайте.
– А вы? Не пойдете?
– Мне желать нечего, – просто ответил он.
Интересно, что он имел в виду, думала я, топая по настилу, что ему нечего желать, потому что у него все есть: стабильная работа, дом-полная чаша, жена-красавица, сын… Или что он уже ничего не хочет? Наверное, первое, решила я, не похож он на товарища, уставшего от жизни.
Как только я спустилась с настила, то испытала непреодолимое желание разуться, уж больно пышным ковром расползлась по берегу трава-мурава. Я скинула балетки и с наслаждением пошевелила пальцами, чувствуя под уставшими ступнями мягкую траву.
– Тоже полезете на камень? Вы кажетесь девушкой разумной, – спросил меня подошедший Джастин.
Он, судя по отсутствию в руках ленточек и монет, подобной глупости делать не собирался. Зачем же тогда поехал? И хотя я и впрямь не собиралась лезть на камень и не разделяла общей эйфории, но насмешка в его словах меня неприятно задела.
