Хотя окружающий мир довольно резко отличался в визуальном восприятии от привычного им пейзажа Гентора 1, это нисколько не умаляло некоего ощущения эксклюзивности происходящего, родственности душ присутствующих мужчины и женщины.
Они сливались в экстазе снова и снова. Прекрасный пейзаж, изумительный воздух, купание, вино, фрукты…и снова волшебное чувство восторга-полета-счастья-преданности-любви-неповторимости....
Через примерно 10 часов такого времяпровождения5 Иолайя запросила пощады:
– слушай, а что еще у нас по программе?
Тогда Барт велел дроиду забрать все с берега озера и пригнать сюда гравицикл. А потом – отправляйся на корабль, провести самообслуживание, готовность к запуску – двое местных суток. Дроид развернулся и уже вдогонку летящему гравициклу пилот услышал: – есть, капитан.
Что-то не понравилось Барту в этом «есть, капитан». Не мог дроид сам по себе крикнуть вслед быстроходной машине такую фразу… но эндорфины не дали мозгу мужчины довести мысль до конца.
Они еще почти три часа катались надо поверхностью планеты, рассматривая девственные пейзажи озер и лесов, холмов и кристаллических наростов над кратерами старых гейзеров. Наросты сами по себе ничего особенного не представляли, но вот природой сложившиеся формы давали просто бесконечный простор для фантазии над формами.. один раз Иолайя задержала взгляд на форме одного кристалла дольше обычного. Барт пригляделся и не сообразил, над чем думает женщина. Заметив вопросительный взгляд, штурман перевела глаз на уровень чуть ниже талии мужчины, и … Барт возмущенно фыркнул – ишь, ты! – и на повышенной скорости направил гравицикл в сторону корабля.
Невдалеке от корабля Иолайя попросила опустить ее на поверхность.
– я прогуляюсь. Сегодня замечательный день.
Барт кивнул и двинул машинку на малой скорости в отсек приема. Иолайя вернулась только через сорок минут. Поспешивший к ней пилот был слегка отстранен, что вызвало у пилота некоторое изумление, и, сославшись на усталость, женщина отправилась спать в свою каюту.
Позже Капитан вспомнит это эпизод, и найдет объяснение странному поведению штурмана.
– Еще кофе, капитан?
-Да, Шпала, не откажусь. – голос БК вывел его из теплых воспоминаний на светлую поверхность напольного покрытия в капитанской рубке.
Из окна подачи выполз поднос с дымящейся чашкой.
Шпалой они прозвали корабль за его форму вытянутого параллелепипеда, которую они видели, находясь в смотровых залах верфи на орбитальной станции Земля 4, где собирали это новое чудо техники. Когда-то, увлекшись историей транспорта, Барт нашел описание некоей машины, двигавшейся по земле по выложенным металлическим конструкциям. Машина была снабжена движителем на электроэнергии (Великий Мегаматрикс – только вдумайтесь – ЭЛЕКТРОэнергии!) и имела прицепное устройство, к которому цеплялись коробки на колесах, движущихся по тем же металлоконструкциям. В этих коробках размещали грузы и пассажиров. Именно там Барт узнал, что для выравнивания выложенных металлических линий на земле использовали специальным образом обработанные деревянные бруски, и даже обнаружил рисунок и название: шпала. Так и получил свое новое имя разведывательный корабль предпоследнего поколения. Сейчас планета Земля превратилась в просто огромный космодром, из бетона и металлопласта, со всеми необходимыми службами, гостиницами для персонала и космолетчиков, а большая часть населения, занятого другими профессиями, давно переселилась на другие планеты, освоенные человеком и его машинами. Но Барту нравилось размышлять о старине и оставлять некие отметины об этих размышлениях о своей причастности к прошлому, которые присутствовали бы и в повседневной жизни. Иолайя не возражала, а только негромко хмыкнула, когда Барт назвал ей имя корабля и объяснил его происхождения. «Шпала, так Шпала», – сказала она, помолчав.
