Он, наконец, нашел на кого направить свои эмоции. Это перед парнем он храбрился, не позволял себе терять лицо, внутри же Артур был почти сломлен. Любимая работа закончилась, теперь он инвалид с крайне мизерной пенсией, ну или найдет себе работу сторожем. Кому нужен калека? Ирина, невеста, еще та дамочка, любит богатую жизнь, и Артур ей ее давал. Быть рядом с первым лицом области, при грамотном подходе – это немало. Теперь же она бросит его. Но не это самая страшная проблема, он любил больше смазливое личико Иры, но плохо представлял ее в роли матери, все больше убеждаясь, что эта девица не для семьи. Так что несостоявшаяся невеста пусть идет к черту. Больше всего Артур боялся забвения. Так сложилось, что вся его жизнь, это служба. Армия, командировки в Афганистан, потом КГБ и уже другие страны, боевые товарищи, коллеги, и полное отсутствие друзей из девства и юности. Теперь же он будет никому не нужен, ни отцу, с его уже как пятнадцать лет новой семье, ни матери, которая вообще живет в УССР с новым мужем и его детьми.
Пока Артур предавался рефлексии и переосмысливал свою жизнь, с улыбающимся внешне лицом и пережатой жгутом ногой, Игорь продолжал обследовать автомобили.
Четыре рации, две «Ксюхи» – автоматов АКСМ, но только по одному рожку к каждому, милиционеры не успели поменять магазин. Обнаружил Игорь и еще один труп охранника первого секретаря, тот был растерзан в метрах сорока в сторону болота. В одной руке у сотрудника был пистолет Макарова, и в нем оставались еще три патрона, в левой же кисти был зажат большой нож, который можно было назвать охотничьим, если бы не был огромным, только малость уступающим по размерам римским «гладиусам», что Игорю приходилось видеть в музее в Крыму, когда последний раз, да чего там, и единственный, отдыхал в Ялте.
Проблема состояла в том, что рации работали только на прием между собой, а система связи в черной Волге выдавала только короткие гудки, не реагируя на любой набор номера, ни милиции, ни тех, что знал наизусть Игорь. Уточнение у Артура, все ли он правильно делает, пытаясь воспользоваться аппаратурой, не дало надежды на столь доступный способ связи. Сотрудник придумал в оправдание отсутствию связи в том, что автомобили находились в низине. Но говорил конторщик как-то неуверенно.
– Товарищ Посталовский, извольте ответить, что тут произошло, – перед Игорем, впялив руки в бока, предстал Алексей Михайлович.
– Иди на хрен, Михалыч! – отозвался Солдат, обратив внимание, что к лагерю приближается на коне Шишон. Красивый и сильный конь, не думал, что такие тут могут быть.
После позавчерашней драки с этим местным заводилой, Игорь немного проникся к смышленому мужику, который помог недовести ситуацию до реального побоища.
– Солдат! – выкрикнул за метров пятьдесят лидер деревенской шпаны. – Что тут произошло? Мы видели туман, в деревне тоже он был, так люди просто пропадали там, а потом туман ушел, а у вас тут, как в фильме – одни трупы.
– Привет, Шишон, в тумане были волки, и они погрызли людей, – ответил Игорь, игнорируя Алексея Михайловича.
Сейчас в парне, в расстёгнутым, сплошь окровавленном жутко воняющем бушлате, было меньше всего студента-историка, пусть и заочника. Вбиваемые специальной армейской подготовкой навыки и поведение превалировало, тесня все гражданское, что только могло появиться чуть больше за год после увольнения в запас. Именно так, он не демобилизовался, как срочник, а был в постоянном резерве.
