Авто нашел Швабо – его секретный сотрудник заприметил «Форд» в сарайчике у зазнобы известного вора-рецидивиста Карпа Блудова. В благодарность за поездку в Питер Казимир Станиславович решил разделить лавры с Таракановым и взял его на задержание. Блудовская зазноба жила в селе Черкизово. Брать Карпа поехали на грузовике, в кузове которого расположился пяток солдат. Тараканов сел в кабину, между Швабо и водителем. Он смотрел на пробегавшие мимо дома и думал про налет.
«Милиционер и чиновник отпадают. Милиционер о предстоящей поездке узнал за несколько часов до нее, а чиновник двадцатого продал Кунцевичу драгоценности, очевидно, фамильные. Человек, который рассчитывал вот-вот получить миллионы, так бы не поступил. Остается Бочаров. Получается, что бандитов надо искать среди его друзей и знакомых. Надо допросить Аксинью, должна же она знать, с кем дружил ее предмет. Ну а раз папаша с дочкой своей поговорить по-простому не дает, вызовем ее официально. Повесткой».
Карпа арестовали, машину вернули владельцу в целости и сохранности, Розенблюм получил благодарность от начальства, Швабо – денежную премию, а Тараканов – двухдневный отпуск.
Он уже хотел ехать на вокзал, когда в кабинет постучали.
– Войдите!
Дверь открылась, и в кабинет зашел старший Лабухин. Следом, низко склонив голову, шла его дочь.
– Здравствуйте, гражданин начальник. Вот, прибыли-с, согласно повестке.
– То, что прибыли, это хорошо. Только вас я не вызывал.
– Ну не могу же я дочь одну отпустить!
– Почему? Она у вас совершеннолетняя, а здесь ее никто не съест. Но коли лично доставили, что же теперь делать. Однако допрашивать я ее буду без вас. Обождите в коридоре, пожалуйста.
Купец неохотно вышел. Тараканов плотно закрыл за ним дверь, сел за стол, жестом предложил Аксинье сесть рядом, достал из верхнего ящика стола бланк протокола, обмакнул ручку в чернильницу и спросил:
– Фамилия, имя, отчество?
– Лабухина Аксинья Афанасьевна.
– Происхождение?
– Из крестьян Тульской губернии.
– Вот как! А какого уезда?
– Каширского.
– Волость и село? – Тараканов даже привстал.
– Волость Богатищевская, а деревня Зубово.
Аксинья на вопросы отвечала неохотно. Она не рассказала ничего нового ни о своих отношениях с Бочаровым, ни о его знакомых. Но эти сведения субинспектору уже были не нужны. Он знал, где искать. Но начальству о своих предположениях пока решил не докладывать – оно могло испортить весь отпуск.
Субинспектор купил на Сухаревке полфунта черной икры за 20 рублей, коробку сардин за 15, с боем залез в трамвай «Б» и поехал на вокзал. Через пять часов он был в Кашире. Взял извозчика, заехал домой, отдал выбежавшей на крыльцо жене покупки, поцеловал ее, сказал, что скоро вернется, вскочил в пролетку и велел везти его в милицию. Супруга минут пять стояла на крыльце, открыв рот.
Деревня, в которой родилась Аксинья, была расположена в десяти верстах к югу от места налета. Приехали туда в одиннадцатом часу ночи, но из-за того, что с 1 июня стрелки часов перевели на два часа вперед, еще даже не начало смеркаться.
Пятистенка владельца кухмистерской стояла на окраине деревни и мало чем отличалась от соседних изб, разве что была крыта не соломой, а железом. В доме, кроме бабы-работницы, никого не было. Увидев непрошеных гостей из окна горницы, она быстро выбежала к калитке.
– Хозяев нет. Они в Москве живут.
– А когда последний раз были?
