Жизнь в лесу оказалась нелегкой и довольно пугающей. Чем дольше я наблюдал за природой, тем больше ловил себя на мысли, что сплю, а все вокруг мне снится. Я, конечно, не ботаник и не биолог, но растения и животные в этом лесу проявляли свойства, которых не должно быть в естественных условиях. Ну не может насекомое летать без крыльев, а оно летает! Куст не может вырасти до метрового размера за сутки, а дерево за то же время изменить форму кроны, но именно это происходит у меня на глазах. Это шло вразрез всяким знаниям, которые я получил на Земле и Луне, и ощущение нереальности преследовало меня постоянно.
Иногда я замечал проносящийся огонь в метрах ста от моего лагеря, не меньше того, что разжигал сам, но из-за зарослей не мог разглядеть, что это. Да и чего только стоил Пушок, внешне милое существо без смертоносных клыков и когтей, присущих любому хищнику, но он с легкостью охотился на мелкую живность, поражая ее электрическим разрядом, причем с расстояния около трех метров. Когда он впервые это продемонстрировал, я понял, что реши он и меня взбодрить подобным образом, я скрючился, упал бы кверху лапками, как и те зверьки, которых он с удовольствием поедал.
Но, как это ни удивительно, именно благодаря ему я все еще не помер с голоду. В ту ночь Пушок привел меня к одному из деревьев, ствол которого оплетало растение-паразит. На его стеблях и произрастал тот самый овощ, которым он меня угостил, днем я уже сам обнаружил таких же паразитов на других деревьях и нужды в печеной картошке уже не испытывал. А учитывая, что рыбак с копьем из меня так себе, картошка стала моим единственным рационом.
Днем ходил к реке за водой и проводил там по несколько часов, просиживая в зарослях, наблюдая за проходящими мимо людьми. Да, моя галлюцинация подтвердилась, и это были именно люди. Те двое, что ограбили меня, видимо, из местных вояк, так как остальные, кого я видел, оказались одеты по гражданскому, если можно так выразиться, – разного цвета тканевые штаны, куртки, какие-то накидки и кожаная обувь, иногда головные уборы на разный фасон. Мне, как тому, кто годами видел вокруг себя людей в однообразных комбинезонах, одежда местных казалась просто откровением в мире моды, да и качество, на мой взгляд, было отменным.
Лесная чаща позволяла подобраться к дороге довольно близко, и я хорошо слышал диалоги путников. Все же мне не показалось, и язык, на котором они говорили, был русский. Правда, какой-то исковерканный, я бы даже сказал, близкий к церковному, каким я его помню по посещению храмов еще на Земле. И хотя значение многих слов от меня ускользало, но общий смысл бесед мне все же удавалось уловить. Все они говорили о насущных проблемах любого человека, живущего в обществе, – деньги, приобретения, женщины, дети.
В своих наблюдениях мне не хотелось верить своим глазам и ушам – за сотни световых лет, в гипере, существовало еще одно человечество и, судя по наблюдению, очень неплохо себя чувствовало. И от этого в голове вертелась куча вопросов, на которые я не мог найти ответы.
Так я провел четыре ночи и три дня, собирая картошку и просиживая часами у ручья, при этом не забывая поглядывать на небо, так как во мне все еще теплилась надежда увидеть инверсионный след спускающегося аппарата. На четвертый день я, как обычно перекусив печеной картошкой, направился к ручью погреть уши. Когда почти добрался до своего излюбленного места, услышал приглушенную речь и тут же рухнул на землю, надеясь, что меня не заметили.
