Экспертиза. Роман - страница 5

– Эксперт катается на лифте? – спросила она.

– Не хотел вас задерживать, – сухо сказал я, чтобы покончить с этой темой раз и навсегда. Вот бы тогда ответить ей, как научил Олле!

– Ну, что же, – сказала она, приглашая сесть, – никаких тестов мы не проводим – это, просто, беседа. О ее цели мы оба можем догадываться, но она не озвучена. Моя задача – сделать свою работу. Ваша – свою. Я буду задавать вопросы. Надо сказать, они для меня весьма привычны. Вы можете отвечать или не отвечать, спрашивать сами. В общем, чувствуйте себя совершенно свободно. Когда мы закончим, у меня сложится некоторое впечатление, подкрепленное тем, что вы скажете. Воспринимайте меня в качестве посредника – вы можете говорить о чем угодно, а я сделаю из этого «что угодно» – что нужно.

– Да, да, – сказал я, присаживаясь.

– Пару слов о себе, если можно. В качестве вступления. – Она дружелюбно смотрела на меня. Вообще-то, приятно это, о себе рассказывать. Главное, вовремя остановиться. А иначе произойдет как в тот раз – человек с бородкой зевнул и подумал: «когда же он, наконец, заткнется, а я пойду пить чай». Женщина не будет зевать, она, просто, перестанет спрашивать.

– Я люблю думать, – сказал я. – Иногда мне кажется, что ничего другого и не умею. Я вижу, когда что-то работает не так. Если хорошо подумать, могу все исправить минимальными средствами. В этом заключается класс эксперта – минимум действий, максимум результата. Иногда вообще не надо ничего трогать. Понять это – самый высокий уровень. Я принимаю решение на основе предоставленной информации. Она, как правило, неполная, в большинстве своем ошибочная. Класс эксперта заключается и в этом – принять правильное решение на основе информации, не соответствующей действительности. Самый высокий уровень – это правильное решение при полном ее отсутствии. В пределе надо к этому стремиться. Я люблю использовать аналогии из других областей, порой не смежных. Иногда мне жаль, что мозг маловат – не хватает ассоциативности. Синтетика, в принципе, помогает, но лучше думать самому – она может и начудить. Мое слабое место, как, наверно, любого эксперта – не могу создавать что-то новое, придумывать с нуля, сыпать идеями. Могу только править готовую систему, пусть даже самую кривую. Знаю, есть люди противоположного склада. Они могут придумать что-нибудь невероятное, но оно будет плохо работать, а у них не хватит азарта или интереса довести все до ума. В таких случаях и нужен такой человек как я.

– Вы очень хорошо все описали, – сказала она, убедившись, что я не собираюсь продолжать. – Расскажите поконкретнее, чем вы занимаетесь. – «Главное не повторить прошлой ошибки!» – подумал я.

– Цепочки обмена, – я посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, понимает ли она, о чем речь, – ну, то есть, устоявшиеся траектории паззлов, – вроде понимает, – рисуют во времени определенные фигуры. – Я сделал неопределенный жест руками. Она кивнула. – Был период, когда главной задачей считался поиск этих фигур. Они образуют некое подобие порядка, значит, частично предсказуемы. Как только появляется неизбежность – можно упрощать алгоритмы управления. – Я помолчал. Ей еще интересно? – Но в какой-то момент все слишком увлеклись этими фигурами, в результате появилось такое множество алгоритмов, что стало ясно – система вырождается. Сейчас пошел обратный процесс. Фигуры приводятся к общему знаменателю, то есть, в структурировании цепочек ищется неизбежность более высокого порядка, не зависящая от их форм. Это современный подход. Система начала упрощаться. Я принимаю в этом непосредственное участие – исключаю дублирование информации в обработке параметров структурирования. – Ни слова лишнего!