Раньше Энн часто представляла, как в один прекрасный день переедет в этот кабинет, – пока не поняла реального соотношения сил в компании: у руля была Кейт, а Хью, хоть и вел себя как босс, держался на своем посту только по ее милости. Кейт давала ему возможность почувствовать себя важным – ведь он явно нуждался в этом. Счастливый брак представлял собой бесконечную стратегию по удовлетворению супругами нужд друг друга.
Брента на месте не оказалось, поэтому она без промедления ступила на мягкий ковер, ведущий к кабинету Кейт. Та сидела за столом. Прежде чем войти, Энн попыталась оценить обстановку.
Кейт казалась спокойной, но собранной и напряженной, взгляд ее был настороженным. Энн, как всегда, не могла не восхититься ее красотой. Благородные черты лица, стройное тело, коротко подстриженные светлые волосы. У Кейт было достаточно денег, чтобы вкладываться в свою и без того привлекательную внешность: ухаживать за кожей, заботиться о фигуре. Сегодня ее лицо не озаряла привычная добрая улыбка.
Она выглядела мрачной. И это не предвещало ничего хорошего. Хуже того, на одном из диванов, ссутулившись, сидел Хью. Вид у него был болезненный: кожа казалась зеленоватой, будто от отравления, а под глазами образовались темные круги. Он бросил на Энн короткий взгляд и кивнул ей. Просто кивнул.
– Доброе утро! – Энн лучезарно улыбнулась.
– Доброе утро, Энн, – ответила Кейт. – Присаживайся.
Энн послушалась. Она вытянулась по струнке, не откидываясь на спинку. Стул казался неуместно маленьким и стоял слишком далеко от стола. Она чувствовала себя ребенком в кабинете директора. Заключенной перед комиссией по условно-досрочному освобождению. Подозреваемой в комнате для допросов.
Брент притворил дверь кабинета. Ей стало душно, будто из комнаты резко выкачали весь кислород.
Ее могли вызвать по самым разным причинам.
Наиболее вероятной из них был Хью. Энн спала с ним уже несколько месяцев. Он был влюблен в нее, во всяком случае, так он говорил, и даже намеревался уйти от Кейт. Не то чтобы Энн жаждала его любви или мечтала разрушить его брак. Не то чтобы любила. Не то чтобы собиралась провести с ним остаток дней.
Дело могло быть и в деньгах. Энн нашла способ незаметно переводить средства с многочисленных счетов фирмы на свой собственный. Суммы были мизерными, но накопить она успела достаточно.
А еще на нее мог пожаловаться клиент – в прошлом профессиональный баскетболист, которому не удалось забить гол Энн. На прошлой неделе он попытался за ней приударить – а она его отшила. К его большому неудовольствию. Если весь сыр-бор был из-за этого – волноваться не стоило.
Энн улыбнулась – открыто, невинно и слегка удивленно. Папуля помог ей отточить это выражение лица до совершенства.
– Люди не знают, о чем ты думаешь и что чувствуешь, – учил он. – Не позволяй эмоциям – какими бы сильными они ни были – отражаться на твоем лице.
– Итак, – заговорила Кейт. Взгляд ее был ясным, осанка – прямой. – Я сразу перейду к делу. Мы с Хью женаты уже давно – двадцать пять лет.
Кейт сложила перед собой руки и продолжила:
– Не думаю, что ты, ввиду своей молодости, способна понять природу столь долгих отношений. Хорошие периоды сменяются плохими. Влюбленность – отчуждением. Мы оба – и я, и Хью – совершали ошибки, причиняли друг другу боль.
Энн кивнула. Она все еще старалась выглядеть открытой, только в легком замешательстве прищурила глаза – будто не понимала, почему Кейт говорит ей все это.
