- Нет.
- Что нет?
- Мужчины у меня нет, - тихо ответила, облизнув языком губы, дико нервничая.
- Тогда кому ты дала обещание завтра прийти?
А вот теперь сердце в груди девушки стало набирать разгон. Не сомневалась, что Олег слышал, как оно громко колотится.
Набравшись смелости, выдавила из себя:
- Я не хочу обсуждать с вами свою личную жизнь. Она слишком скучна и неинтересна.
Серые глаза мужчины почернели. То ли от возбуждения, то ли от бешенства… кто его разберёт.
Ирина знала точно одно: он возбуждён и сильно. Даже дыхание его изменилось, сбилось.
Девушка ясно сознавала: Олегу не понравился её ответ.
Но он должен же понимать, что она не станет с ним откровенничать о личном. Его это не касается. Он ведь просто клиент.
- Возможно, что мне эта информация вовсе не покажется скучной и неинтересной, - сипло процедил.
- Возможно. Но я не хочу обсуждать с клиентом личное.
Ирина знала, что надо закрыть рот и перестать испытывать Завадского на прочность. Но считала, что ничего плохого не говорит. Если он воспринимает её слова как – то иначе, то это ведь его трудности.
- Клиентом…. Просто с клиентом, – прорычал, точно зная, что в этот момент именно себе, а не ей напоминал, что он всего лишь её клиент и не стоит забываться.
Ирине не нравилось, как менялся взгляд мужчины. С виду он выглядел спокойным, но Ира точно знала, что внутри Завадского бушует настоящий тайфун. Даже в воздухе чувствуется напряжение.
Олег подвинул Ирину к тумбочке, резко разворачивая, укладывая животом на тумбу, яростно сметая её вещи на пол, туда, где валялись его брюки с рубашкой.
Что – то меняется в мужчине. Но Ирина не могла понять, что именно, да ей и не дали. Почувствовала, как член упирается в нежные складочки, а после резко врывается внутрь, сразу на всю длину.
Девушка дёрнулась от неприятного чувства, закрыла глаза и тихо застонала. Он распирал её изнутри, причиняя боль. Только мужчина и не планировал останавливаться. Вцепился в её волосы, совершая бешеные толчки.
Завадского разъедала ярость. Девка заявила, что он всего лишь клиент. Что же, он и будет обращаться с ней так, как и положено клиенту вести себя с шалавой.
Шлюх не жалеют.
Их нещадно дерут так, как хотят и во все дырки.
Если прежде он вёл себя с ней относительно сдержанно, то сейчас злость пеленой встала перед глазами. Хотелось наказать девку за то, что такая красивая, что такая порочная и грязная, за то, что проникла в его кровь жидким пламенем и он не может погасить его.
Ирина закрыла глаза и терпела эти агрессивные размашистые толчки, его руки дерзко сминали груди девушки, сдавливая соски.
Ирина и не поняла, как из – под закрытых глаз потекли слёзы.
Она ненавидела не Олега сейчас, а себя.
Презирала себя за то, что такая слабая, такая неудачница, за то, что ничего не смогла добиться в жизни.
Она – никто и звать её никак.
Если завтра она исчезнет или умрёт, никто и не заметит, не узнает. У неё нет никого. Только дочка. Ради Вари ей приходится себя ломать и примерять роль куклы для утех богатых мужчин.
Завадский ускорился, если такое вообще было возможно, а Ирина с силой закусила нижнюю губу, пытаясь не издать ни одного болезненного стона. Слышала, как жарко хрипит мужчина у неё над ухом.
Ира не понимала, что он ей или себе хочет доказать таким грубым, даже животным совокуплением, да и знать не хотела. Пусть тешит своё самолюбие. Она ведь здесь именно для этого: удовлетворять его.
