Следующие дни протекали похожие один на другой. Ранний подъем, завтрак, бег, обед, заучивание фактов из жизни Адель, полигон, ледяная ванна, ужин и сон. Из—за вывихнутого пальца я тренировалась не на всем полигоне, а только там, где не требовалось использовать руки. И самое главное, я была освобождена от тенниса. Мне совершенно не хотелось тренироваться с Робертом. Я все время чувствовала, как он наблюдает за мной, и от этого мне становилось не по себе.
Кай, как и обещал, все время был рядом. Он ни на секунду не выпускал меня из своего поля зрения. Одна я оставалась только по вечерам в своей комнате на чердаке. Скоро я привыкла, что он находится всегда поблизости.
Но сколько бы фактов из жизни Адель я не выучила, я не стала ею. Как и любой другой человек не может стать кем—то, кем он не является, только изучив чужую биографию. Все это прекрасно понимали, поэтому у нас был план. Нам всем предстояло нелегкое испытание и все мы должны были действовать как команда. Я знала, что меня поддержат и подстрахуют шесть человек, но все равно понимала, что главная роль во всем этом спектакле принадлежит мне. Слишком многое зависело от того, смогу ли я стать Аделью. Груз ответственности сильно давил на меня. Только бы время не бежало так быстро, молила я, пусть лето бы никогда не кончалось. Но, увы, три недели пронеслись как три дня и наступило время начинать игру, где на кону были Адель и я, а главным козырем было наше с ней невероятное сходство.
Поздно ночью двадцать девятого августа мы всемером на двух машинах покинули дом. Весь вечер мы уничтожали следы нашего пребывания. Багажники машин были забиты нашими вещами и едой. Ни что не должно было выдать того, что летом кто—то находился в доме. Адель пропала в начале июня. Для того, чтобы скрыть ее исчезновение сразу же была уволена вся прислуга. Все, кто знал Адель и ее семью, должны были думать, что они уехали отдыхать. По легенде во время каникул Адель попала в автокатастрофу и получила травму головы. Все лето она проходила курс реабилитации, поэтому ее не было в социальных сетях. Если вдруг что—той пойдет на так, я должна была говорить, что из—за травмы, я не помню всего и на полное восстановление нужно время. Вся эта история попахивала дешевой мыльной оперой, но ничего лучше у нас не было.
Вечером тридцатого августа мы должны были вернуться в усадьбу, и я превращусь в Адель, девочку с которой у меня не было абсолютно ничего общего, кроме внешности. Ну, а пока у меня оставалось совсем немного времени побыть собой.
Я, Макс, Кай и Марат ехали в одной машине, а Анна, Роберт и Марк в другой. Мы с Максом уселись сзади, с дороги за тонированными стеклами нас не было видно. Пока мы ехали по городу Кай велел нам пригнуться лицом к передним сиденьям. Я впервые выехала за ворота усадьбы с начала августа. Анна, Роберт и Макс не покидали территорию практически все лето. В доме было достаточно запасов еды, а если что—то могло понадобиться в город ездили Марат или Марк. Да что там говорить о еде. В этом доме было все, что только могло понадобиться. Каждое утро Анна давала мне новый спортивный костюм, так как предыдущий я за день умудрялась здорово испачкать и порвать на тренировке. Уже несколько дней как я не носила бандаж, палец совсем не болел. Но несмотря на это Кай не увеличил нагрузку, чтобы я не получила повторной травмы. Последние дни тренировки давались легко, к тому же мне не надо было карабкаться на стену. Я до сих пор не знала, зачем Кай так усиленно нагружал меня физически, а сама я больше не осмеливалась спросить. Мое тело окрепло от постоянных физических упражнений, у меня даже мышцы появились. Мне нравилось утром смотреть на себя в зеркало. Я никогда не была полной, но теперь я видела, что разница между просто худым и тренированным телом огромна.
