Но клыки лишь задели его левую щеку, оставляя глубокую царапину. Владелец этих зубов тут же отлетел прочь, попав под влияние алой печати.
Старик завис в воздухе, крича что-то на неизвестном Стену языке…
− Я никогда не забуду крик того старика и его останки, − прошептал Стен, открывая глаза.
− Ты не понимаешь: знай мы о печатях и разберись мы с ним с самого начала – и ничего этого бы не было! – С этими словами Малдрен ткнул пальцем в щеку, где когда-то был заметный след:
− Ты еще легко отделался, а я практически лишился правой руки!
Стен возражать не стал, осознавая, что им друг друга просто не понять.
…Стен стоял перед ямой, на дне которой лежало завернутое в полотно тело старика. В нем все сжалось от ужаса и сожаления, словно он сам еще час назад был и Тьмой, и смертью, и этим стариком, словно это он и умер, и нес смерть, и был изгнан из чужой души.
«Это неправильно», – стучало в его голове, но озвучить подобное он не решился.
− Мы должны упокоить его, Стен, − напомнил экзорцист Леоран, положив руку на плечо молодого инквизитора.
Стен лишь отчаянно выдохнул, с трудом возвращаясь к реальности.
Он понимал, что сейчас только он, да этот уставший мужчина могут что-то сделать, и хоть все самое тяжелое было уже позади, но закопать останки убитого человека у юноши духу не хватало.
− Если хочешь, я все сделаю сам, − проговорил Леоран, понимая, что эти ребята были не готовы к подобному.
− Нет, я сам, вы и так взяли на себя самое страшное.
Стену казалось, что даже голос его звучит откуда-то издали. Он знал, что просто необходимо сделать над собой волевое усилие и закончить это.
На Леорана он не хотел смотреть, а еще не хотел думать, помнить и знать то, что теперь знал, стараясь сейчас сосредоточиться на простой физической работе.
Вооружившись лопатой, взятой в деревне, он стал неспешно сбрасывать землю в яму, стараясь не глядеть на то, как исчезает за слоем земли ткань, и уж тем более не вспоминать, что прячется под ней.
Леоран же открыл свои письмена и стал читать очистительные молитвы и слова за упокой. Стен совсем ничего не слышал, воспринимал все как далекий гул, и только когда все закончилось, остановился и обессиленно сел у могилы. Израненное когтями плечо заныло, но это он понял лишь теперь, прижимая к нему руку и чувствуя кровь.
− Держи, − прошептал Леоран, протягивая парню флягу.
Запах алкоголя ударил молодому человеку в нос, но он тут же отказался, не желая забываться в этот миг.
Леоран вздохнул:
− Ты молодец.
Стен не ответил, выдохнул и спросил, глядя на лежащую рядом лопату:
− Валден же поправится?
− Да, конечно. У него повреждено плечо, рана серьезная, но жизни…
− Я о Тьме…
Леоран вздохнул еще раз.
− Любой из нас мог заразиться…
− Он здоров?
− Это покажет время.
Стен закрыл глаза, понимая, что он хоть и спас товарищу жизнь, но не смог его по-настоящему защитить.
− Это моя вина, − прошептал Леоран.
Стен же покачал головой и встал, не принимая таких заявлений.
− Идемте назад, не стоит оставлять Валдена одного.
Взяв лопату, он подал старшему товарищу руку, догадываясь, что скоро ему откроют тайну о тех самых ужасных печатях, которые он никогда не забудет, но продолжит ненавидеть…
− Ты вечно правильный и не понимаешь, что такое новый путь. Ты вечно боишься…
− Я ничего не боюсь, Валден, − прошептал Стен. − Я просто стремлюсь жить так, чтобы мне нечего было бояться. Подвергать непосвященных опасности я не позволю. − Поражаясь строгости и суровости собственного тона, он продолжил: − Твое дело будет передано в центральный экзархат. Завтра тебя увезут.
