Рабочим модулем или кабинетом назвать это помещение было нельзя, скорее – дворцовым залом. Интерьер был роскошен, полон старинной мебели, драгоценных панно, скульптур, чаш и картин. Форма зала напоминала схематическое изображение сердца, и там, где сходились два его «предсердия», стоял стол из лоснящегося золотом дерева, вероятно эвкалипта, а за ним массивный резной трон – тоже из дерева. Однако всё это великолепие оказалось бутафорией, вернее, иллюзией технологического цифранжа. Стоило гостю сделать шаг, и безумно дорогой интерьер пропал как по мановению волшебной палочки. Появились обычные узорчатые стены с панорамным окном, делового вида подковообразный стол, кресло за ним и кольцо из таких же кресел напротив. Обстановку помещения украшали две прозрачные подставки с фигурками древних космических кораблей, рога вириала, виртуальная глыба включённого виома с изображением звёздных скоплений и стеклянная с виду подставка посреди с круглой чашевидной столешницей, в которой лежал некий предмет сложной фрактальной формы, обвитый колючими спиральками.
Рома сглотнул. Предмет был ему знаком по многочисленным передачам ТиВи. Он представлял собой изделие древних жителей галактики Андромеды из необычайно тяжёлого и дорогого металла – россия, так называемого острова стабильности таблицы Менделеева, зауранового элемента с порядковым номером 124. Открыли металл, являющийся нерадиоактивным, русские учёные из Курчатовского ядерного центра в две тысячи сто шестом году. Удалось синтезировать всего одну сотую миллиграмма. Но одна из недавних экспедиций частной американской космоархеологической компании «Астрокрот» к Андромеде нашла почти полностью разрушенную базу древних рептилоидов и вывезла на Землю все найденные артефакты. Разумеется, в музеи они так и не попали. Как одно из изделий оказалось в кабинете ЧАК «Осман», можно только догадываться. Стоимость его должна была быть умопомрачительной, если вообще не бесценной.
Кто-то вышел из-за стоечек слева и справа от стола, прозвучал чей-то голос, и Рома очнулся:
– Извините ради всего хорошего…
– Нравится? – спросил один из появившихся мужчин, одетый во всё чёрное и серебристое. Он был высок, худ, волосы – чёрные нити в серебре (вряд ли это была седина) – взбиты коконом, а на тёмном, не загорелом, а именно тёмном, словно запыленном лице сверкали льдом прозрачные глаза.
– Располагайтесь, – произнёс второй мужчина, оказавшийся почти полной копией первого. Только он был ещё выше и носил другую причёску – в виде тяжёлого узла на затылке.
– Э-э…
Чёрно-серебристые переглянулись с улыбками.
– Садись, Рома, – подтолкнул его Зеррин.
К гостю скользнуло кресло, и он рухнул в него, как в ковш. Зеррин сел рядом, Шон Адамс чуть сзади. Хозяева остались стоять.
– Рассказывайте.
– Я хотел бы сначала… э-э… с кем имею честь?
– Эрл Алилайя Гюлербей, – назвал себя первый «близнец». – Можете называть меня просто Али.
– Владелец ЧАК «Осман», – добавил Зеррин многозначительно.
Рома вспотел, хотел привстать, но не смог, кресло удержало его.
– Эрл Фаттах Гюлербей, – кивнул на соседа хозяин ЧАК.
– Совладелец компании, – добавил Зеррин.
– Итак, что вы хотели нам предложить?
– Не вам, – вырвалось у Германовича, о чём он мгновенно пожалел. – Извините, так получилось… я сомневался… хотел просто… э-э…
По губам обоих Гюлербеев скользнули снисходительные усмешки.
