«И не вам», – осталось недосказанным. Его светлость граф крепко держал в руках свою власть, даже служители Первопредка не смели лишний раз перечить хозяину здешних земель.
Младший Доррей вытащил из короба ещё одно сухое полотно и протянул его Летте. Девочка благодарно шмыгнула носом и робко улыбнулась. Даже такие знаки внимания со стороны сильных мира сего были ей в диковинку. А уж после того, как Феррес выделил ей сухой плащ, захотелось и вовсе заплакать. Только вот она давным-давно разучилась плакать. Потому лишь нарочито грубо буркнула «Спасибо!» и, привалившись к спинке скамьи, прикрыла глаза. Нет, она не собиралась спать, но так хотя бы с вопросами никто не будет лезть.
Поначалу прислушивалась к разговору мужчин, но потом перестала. Говорят о ней? Ну и пусть. Всё равно её судьбу решать не им.
Не реагировала она и на шум снаружи. Видимо, возвращались другие ребята. Лишь отметилось, что в их фургон никто из вернувшихся не заходил. Оно и понятно, не хотят раньше времени показывать этакую диковинку.
За стеной по-прежнему шуршал дождь. В сытой полудрёме мысли текли лениво и неохотно. Оно конечно, лучше всего было бы убежать. Ну кто кинется её ловить в такую-то погоду? Уж точно не жрец и не наставник. Феррес? Этот может. Уже бегал как-то раз за ней. Добегался. Опять же, осень на дворе. Полевые работы почти закончены. Куда она подастся? В город? И что будет делать в холодном незнакомом городе? Где жить? Пожалуй, с побегом стоит повременить. Если уж не оставил Первопредок её в своей милости, то поможет и дальше.
– Орэс, двенадцатый, – послышался голос наставника. – По времени, рассвет уже наступил. Не вернулись Жанин и Яхир. Будем ждать?
– «Закон двенадцати един для всех», – процитировал жрец Тихвин. – Ждать не имеет смысла. Отправляемся домой.
– Отправляемся! – было передано обитателям двух других фургонов.
Кавалькада тронулась в путь.
Летта не заметила, куда по прибытии в замок увели других детей, да особо этим и не интересовалась. Благополучные детки знатных родителей не пропадут. Наелись, небось, разных вкусностей, и почиют в своих постельках. Честно признаться, ей и самой так хотелось спать, что даже странности с вывертами времени не очень-то заботили. Да, сейчас осень, а не лето. И что? Разве в ранней молодости кто-то способен сожалеть о потери каких-то трёх месяцев? Ведь впереди вся жизнь.
Феррес Доррей первым выбрался из фургона, подкатившего к одному из чёрных входов жилой части замка, и коротко приказал:
– Все за мной!
Надеяться, что её отпустят восвояси, даже и не стоило, но Летта всё же попыталась сделать вид, что к ней этот приказ отношения иметь не может, и свернула в сторону.
Догнал, взял за руку и потащил за собой. Что ж, попытаться стоило.
При входе в господские покои их встречал сам граф Доррей. За его спиной маячили остальные домочадцы: мать, жена, два старших отпрыска, сёстры. Делают вид, что так и надо. Их младший вернулся с обычной прогулки. Никто и не волновался, а встретили здесь совершенно случайно. Это потом будет пир, а пока именно так, вроде бы ничего особенного и не произошло, не стоит искушать судьбу нетерпением.
– Сын?
Как много может быть сказано всего одним словом. Радость, что сын вернулся. Гордость, что обрёл духа-покровителя. А ещё удивление при виде той, которую их младшенький держал за руку.
–Папа, это Олетта, – зачем-то представил девочку Феррес.
